Эльмира Нетесова - Последний шанс

— Ты только о себе думаешь. Максимка тебя не тревожит. Какая же ты бабка?

— Помогаю не только тебе, а и внуку. К сожалению, вытянись я хоть в струнку, ты ничего не видишь и не ценишь. Но у меня еще есть своя личная жизнь, хотя тебя это не заботит.

— Мам! Ты на сколько старше? А у тебя личная жизнь! У меня ее уже нет. Семья разваливается. Муж, видишь ли, устал от моих проблем. Мне все осточертело! Почему все заботы валятся на мои плечи! Ему ничего не надо! Пока делался ремонт, он каждый день ворчал. Все ни по нем было. Теперь с сыном проблема! А он ничего не хочет слышать, говорит, чтоб я сидела дома с ребенком. А жить на что? На его зарплату? Это просто смешно. С теми деньгами в магазин дорогу забудешь. Когда ему о том сказала, он психанул и ночевал в казарме, домой не пришел. Сказал, что устал от меня и вечных проблем. Так и заявил по телефону, мол, надо отдохнуть друг от друга, что я стала непосильной дистанцией, и кросс слишком затянулся. Ему нужен тайм-аут, — заплакала Ритка.

Она не хотела говорить матери о семейной неразберихе, но не выдержала, и бабья боль прорвалась чирием сама по себе.

— Но сегодня Юрка ночевал дома? — спросила Надежда растеряно.

— Он пришел. Я ему все высказала. Юрка даже ужинать не стал. Снова оделся и ушел. Хлопнул дверью как в казарме. Я ему через час позвонила. Не ответил, не захотел со мною говорить. А Максим весь вечер спрашивал:

— Куда ушел папка?

— Что отвечу сыну? Думаешь, поверю, что он все дни в казарме ночует? Конечно, какую-то нашел!

— Не ври! Юрка порядочный человек и таскаться не станет. Но ты его перегрузила. Нельзя вешать на мужика сплошные проблемы. Ты же передышку не даешь, измордовала. Вот и не выдержал, сорвался. Погоди, остынет, сам прибежит, — успокаивала Надежда.

Они и не услышали прихода Ивана. Тот увидел Ритку, поздоровался, глянув на зареванное лицо бабы, спросил:

— Где у тебя лопнуло? Что стряслось?

Надежда опустила плечи:

— Везде лихо! — ответила за дочь, рассказала о зяте, Иван выслушал молча:

— А ведь я предупреждал. Не послушалась, вот и получила! — ответил мрачно.

— Я давно не заставляю его бегать, — ответила всхлипнув.

— Ты задала ему другой кросс, моральный. Эта дистанция куда как сложнее. Мало того, унизила, обидела человека. Ударила по самолюбию. Чего же хочешь после этого? На его месте любой бы ушел. Чему удивляешься?

— Да ничего! Остынут оба, все уляжется, помирятся. Ведь у них общий сын. Юрка любит Максимку. Думаю, долго без него не выдержит, — встряла Надежда.

— Как знать! Любому терпению приходит конец. И Юрий не бесконечен. Надоел ему бег с препятствиями. Решил отдохнуть.

— А как же я? Опять всюду сама? — рассказала о няньках.

— Послушай, я тебя предупреждал, Надюшку не трогать и не вмешиваться в ее личную жизнь, не командовать здесь и не навязывать свои заботы. Ты, что, забыла?

— Я поделилась…

— Спасибо! Оставь себе целиком! — съязвил хозяин задумчиво. А вскоре предложил:

— Была у меня до Надюши домработница. Очень порядочная, чистоплотная женщина. Во всяком случае, у меня к ней претензий не имелось. Она недавно ушла от нас. С приходом Надежды нужда в ней отпала. Может с нею поговорить? — глянул на Надю. Та обрадовалась:

— Это выход!

— А сколько она запросит? — спросила Ритка.

— Эти расходы возьмем на себя! Когда она понадобится?

— Чем скорее, тем лучше, — ответила женщина поспешно. Иван взял телефон, пошел в спальню. Мать с дочерью вздохнули. А вскоре человек вернулся на кухню, сказал, что договорился и домработница придет к Ритке уже завтра утром.

— Ну, вот! Одной морокой меньше стало! — вздохнула Надежда, присев к столу:

— А вот с Юркой и не знаю, как помочь! Тут только сама думай, как с ним помириться. Меня он тоже слушать не захочет.

— Нам с тобой в их семейные дебри лезть не стоит. Пусть сами разбирают завалы. Что толку от советов? Она завтра что-нибудь еще придумает или отмочит наезд на мужика. Он опять сорвется куда-нибудь, но уже подальше, где достать сложнее. Так и будем с ним в догонялки играть до старости? Нет, уволь, ни сам, ни тебе не позволю глупостью заниматься! Пусть одна побудет. Ей это полезно!

— А ребенок? Максимка при чем?

— Ты ребенком не прикрывайся! Сама виновата. Чего меня дергаешь, себя спроси, о чем раньше думала!

— Я сразу поняла, что он не в казарме ночевал. Он, как только вошел, почувствовала от него запах женских духов. Сказала ему, а он мне у виска покрутил. При сыне назвал дурой! — покраснела баба до корней волос.