Дмитрий Липскеров - Всякий капитан - примадонна

Долго потом мылись, соскабливая капитанскую кровь.

— Его через полчаса акулы сожрут! — сказал Майки.

— Наверное…

— Есть хотите? — спросил матрос.

Нестор повернулся к океанской волне и вывернул в нее свой желудок.

— Который час?

— Шесть.

— Радио через час, надо подумать, что сообщить…

По радио команде «Пеперчино» посочувствовали. Спросили, дойдут ли без капитана. Получив ответ, что как-нибудь, попросили по окончании маршрута написать бумагу, при каких обстоятельствах погиб капитан. Для отчета… Утешили тем, что накануне в Тихом команда тоже потеряла капитана. Пьяным вывалился за борт.

— Иди спать! — распорядился Нестор. Он осознал, что этому мальчику всего двадцать пять лет и он почти годится ему в сыновья.

— Вы подежурите?

— Давай-давай!

Нестор почитал немного из «Августа», представил себе, как раньше сушили селедку на скалах, а потом заснул, и приснилась ему Алина. Как всегда, сон был откровенно эротическим. Нестор просматривал его, шумно дыша. Он чувствовал ее кожу, тончайший запах родной самочки, сладкое дыхание любимой женщины, она была податлива его рукам, и все было доступно длинным мужским пальцам… А потом она вдруг запахла сырой рыбой, а кожа ее покрылась блескучей чешуей.

— Help! — почему-то кричала Алина по-английски и мужским голосом. — Help! — Огромной сильной рыбой она взлетала над волной и жалобно повторяла: — Спасите!

— Конечно, родная! — шел Нестор во сне на помощь. — Я спасу тебя!

Он проснулся с чувством, что воздержание ему не на пользу. А еще он опять просрал вахту, проспав всю ночь.

— Спаси, Нестор! — услышал он слабый голос, доносящийся с ближней к лодке волны. — Устал я! Ох, притомился!..

Он узнал этот голос и подумал, не запустить ли двигатель, чтобы его лопастями срубить Давиди голову… Изначально рожденный и воспитанный гуманистом даже по отношению к врагу, Нестор разочарованно вздохнул и заорал:

— Майки! Подъем!

Матрос выскочил из кубрика, пытаясь на ходу влезть в штаны:

— Что случилось?

Нестор указал пальцем в океан и пропел:

— Ка-пи-та-но!!!

Майки, увидев плывущую голову, почему-то просиял и кинулся к борту:

— Давидио!!!

Капитана вытащили за трусы с помощью крюка для подъема рыбы. Мокрый и дрожащий, потерявший в воде рубашку и штаны, он лежал на палубе беспомощной камбалой и стучал зубами.

— Браво, капитане! — не унимался Майки. — Салютто!

— Дайте р-р-рома, — выговорил Давиди. — И па-пир-р-роску!

Майки метнулся в кубрик, а Нестор тем временем вглядывался в тело капитана, в его волосатую грудь, и дырки от ножа в зарослях не находил. А как же кровь, которую они вчера смывали?..

Капитан высосал почти полбутылки рома, выкурил с десяток цигарок. Наевшийся равиоли и завернутый в одеяло, он стал рассказывать:

— И на старуху бывает проруха!.. Слишком много я выпил вчера рома и вышел отлить на корму. Ты, — он посмотрел на Нестора, — ты, как всегда спишь на вахте, спонсор!.. А здесь ветер поменялся, две волны столкнулись, лодка подпрыгнула, и я вылетел на волю с членом в руках! Я орал тебе, русский идиот, — помоги!!! Помоги! Твой капитан в беде!!! А ты, болвано, спал как мертвый медведь!

— Прости, капитан! — осознал Нестор. — Прости, Давиди!

— Я понял, что сам себя не спасешь — никто не спасет! И я поплыл за лодкой, я не экономил сил, я клялся себе, что не погибну, ради Антонеллы, ради нашей возвышенной любви!.. Я — океан, наполненный рыбой! Не то что ты, Майки!.. Антонелла родит мне близнецов, мальчика и девочку, и мы…

Нестор ждал повторного убийства, но Майки сидел как ни в чем не бывало и восторженно слушал о самоспасении капитана.

— Мы шли семь узлов! — напомнил Нестор.

— И я плыл семь узлов.

— Мировой рекорд!

— Я хорошо плаваю! Всю жизнь в море!

— Мировой рекорд для бегуна на короткие дистанции!

— Дай позвонить!

Нестор хотел было отказать, но, пересекшись взглядом с Майки, снял спутниковый телефон с шеи и отдал Давиди.

Капитан долго не мог совладать с клавиатурой, тыкал непослушными распухшими пальцами в дисплей. Наконец у него получилось, и команда услышала то, что уже прослушивала десятки раз. Ненавистная пластинка закрутилась вновь, вызывая у слушателей законное омерзение. «Антонелла… любовь моя… наши души… мой океан…» Задолбали эти немодные треки!..

Всю следующую неделю на лодке ничего особенного не произошло. Лишь Нестор, как змея, снял с себя сгоревшую и высохшую кожу, сменив ее на новую. Обросший бородой, смуглый и похудевший, он стал похож на итальянца…