Дмитрий Липскеров - Всякий капитан - примадонна

— Здравствуй, Володя! А папа дома?

— Дома… Все дома!

— Заплати, пожалуйста!

— Будет сделано!..

Отец встретил сына на первом этаже и дал ему вдоволь надышаться собою.

Восторженно лаял джек-рассел Антип, неутомимо прыгая и стараясь куснуть Птичика за мочку правого уха.

— Я у тебя буду жить! — сообщил Птичик.

— Это твой дом, — ответил отец. — Мама знает?

— Нет.

— Сообщи, чтобы не волновалась!

— Ага…

Со второго этажа неслышно спустилась девушка отца Алина.

Одетая в пижаму с вышитыми счастливыми мишками на карманах, вся точеная, беленькая, она поцеловала Птичика куда-то в голову, отчего сердце мальчика зашлось барабанной дробью, стремительно перекачивая кровь к лицу. Птичик почувствовал запах, которому не знал определения, а Алина продолжала обнимать Анцифера, касаясь грудью его щеки.

— Я ему постелю, — сказала, улыбнувшись, отцу. — А ты пока в душ! — Птичику.

А потом она уложила его спать, подоткнув одеяло под бока, чтобы было потеплее. Согретый и обласканный, он блаженно улыбался, вдыхая божественный запах Алины. Сейчас ему жизнь казалась прекрасной, и он жалел лишь об одном: что ему всего десять с половиной лет и еще долго будет нельзя жениться на Алине.

Чуть позже к сыну в спальню спустился отец.

— Тяжело с ними? — спросил Нестор, положив большую тяжелую ладонь Птичику на плечо.

— Тяжело, — вздохнул мальчик, чувствуя, как отцовское тепло проникает в его тело. Стало спокойно и безмятежно.

— С женщинами всегда тяжело, — поведан отец.

— А с Алиной?

— И с Алиной бывает тяжело. И ей, наверное, со мной бывает тяжело. Все люди разные, и им часто бывает тяжело друг с другом.

— А зачем они тогда живут вместе? — удивился Птичик.

— Потому что им бывает очень легко друг с другом!

— Ага… Можно, когда я вырасту, я женюсь на Алине?

— Тебе надо у нее спросить, — усмехнулся отец. — Но когда ты вырастешь, у тебя будет своя Алина, ты даже не сомневайся!

— Это хорошо. — Анцифер зевнул сладко и протяжно.

— Я хочу тебе сказать одну вещь. — Отец убрал руку с плеча сына, приток тепла прекратился, и мальчик почему-то заволновался. — Я принял одно важное решение. Мужчина должен принимать решения. Я скоро уеду…

— Куда?

— Я уеду далеко. Есть в Атлантическом океане, на другой стороне земли, остров Антигуа. Там меня будет ждать парусная лодка, на которой я вернусь обратно в Европу.

— А почему не плыть из Европы туда… на этот остров?

— Оттуда сложнее вернуться. Понимаешь, лодка пойдет против ветра и волны. Это очень сложный маршрут!

— Зачем тебе идти против волны?! — еще больше заволновался Птичик. — Зачем тебе вообще нужно уезжать? От Алины и от меня?

— Так нужно! Многие мужчины ходят в горы, охотятся с одной рогатиной на медведя, а я хочу поплыть через океан. Мне это необходимо. Понимаешь?

— Понимаю…

Птичик действительно понимал. Как-то в школе у него возникло непреодолимое желание подраться с пятнадцатилетним старшеклассником Васильевым. Он до сих пор не знал, откуда взялось это желание. И ничего плохого тот Васильев ему не делал, и никому другому подлянок не подкидывал, но желание было настолько огромным, что на одной из больших перемен Птичик ударил старшеклассника Васильева под дых, а в ответ получил страшный удар в челюсть, после которого целую неделю пролежал дома, приходя в себя. Ведь могло быть сильное сотрясение мозга с последствиями!.. А еще полтора месяца после драки он не мог жевать жвачку. Но до сих пор Анцифер не жалел о той своей выходке.

— Понимаю, — повторил Птичик.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулся отец.

— Ты можешь утонуть! — шмыгнул носом Птичик.

— Могу.

— А как же я? Как же мы с Веркой?.. Алина?

— Я не знаю… Я не думал. Но я не сбираюсь тонуть!

— Пожалуйста, не уплывай! — взмолился Птичик, будто предчувствуя что-то страшное.

— Все будет хорошо! — пообещал отец и опять положил руку сыну на плечо. И вновь успокоительное тепло согрело все тело Анцифера. Он успокоился, еще пару раз шмыгнул носом и хотел было поведать отцу о черной дыре, но глаза сами собой закрылись, и мальчик заснул.

Ему приснилась Алина. Она смотрела на него большими серыми глазами и улыбалась как-то по-особенному, так, что пересказать невозможно. И он решился.

— Можно я женюсь на тебе, когда вырасту? — спросил во сне Птичик.

— А как же твой отец?.. Я его жена!

— Он скоро утонет, — возразил Птичик. — Утонет — это значит умрет, и ты останешься одна! Так можно я на тебе женюсь?