Дес Диллон - Шесть черных свечей

— Послушайте же! Ну как можно назвать ярко-зеленого Леопарда Розовой Пантерой! Рехнулись вы, что ли?

На пути назад Линда и Энджи наперебой выдавали имена, которые могли бы подойти. Ни одно не годилось.

Небо расчистилось, и показались звезды. Светоотражатели обрели более здоровый вид.

В Хартвуд они приехали к одиннадцати. Леопард скалился на луну.

— Доброй ночи, Линда, доброй ночи, Энджи, — произнес Дэнни. Он нагнулся к Леопарду и прошептал ему в ухо: — Доброй ночи, Хартвуд.

Линда и Энджи повернулись друг к другу и рассмеялись. Так смеются, когда нужное имя найдено.

— Доброй ночи, Дэнни, — крикнула Энджи.

— На следующей неделе, Жирняга, — сказала Линда.

Д-з-з-з-инь! — и дверь открылась. Дэнни помахал им рукой на прощанье. Щелк! — и дверь закрылась. Линда и Энджи отъехали. Позади остались черные окна с белыми пятнами лиц. Некоторые пациенты прощались с Леопардом, некоторые просто смотрели им вслед, пока стоп-сигнальные огни машины не скрылись вдали.

У Линды имелась огромная мягкая игрушка по прозванию Волшебный Харизматический Леопард. Росту в Леопарде было чуть не пять футов. Он был ярко-зеленый (такого цвета у стиляг носки), а все тело у него покрывали большие черные пятна. На носу у Леопарда сидели розовые солнечные очки, и весь он был та-а-а-к-о-о-й крутой. Его звали Хартвуд.

Вскоре после этого ноги у Линды совсем отказали, как и предсказывали доктора, и за руль села Энджи.

Вещи собраны и Джедди уже готова уйти, когда со двора доносятся звуки — шлеп, шлеп, шлеп — и чьи-то приглушенные голоса.

— Тсс! Это, похоже, Линда, — говорит Донна.

— И наверное, Энджи, — произносит Джедди.

Тук — тук — тук! В дверь барабанят так громко, словно явилась полиция. Венди подкрадывается к двери и заглядывает в щель для писем.

— Это они.

Она открывает дверь. В квартиру, пыхтя и отдуваясь, вкатывается Энджи на инвалидной коляске. Только для инвалида очень уж у нее цветущий вид.

— Ракеты бы приладить к этому говну, — говорит Энджи.

Передвигаясь на руках, подобием какого-то безумного гнома вваливается Линда. Энджи поднимается из кресла на колесах, расправляет все члены и падает на диван. Линда с помощью рук забирается в свое кресло, ноги ее волочатся за ней, будто тряпки. Это их старый прикол. На эти штучки Девочки уже давно не обращают внимания. Вот если бы в кресле была Линда, тогда бы это бросилось Девочкам в глаза.

— Чего это вы так задержались? — спрашивает Донна.

— Поздновато уже, — подхватывает Джедди.

— Навещали Большого Дэнни.

Линда первая замечает новый камин.

— Ну и чудище, — изрекает она.

— Красивый камин, — хвалит Энджи.

— Где Кэролайн? — интересуется Линда.

— Пошла за печеньем, — отвечает Донна.

— Пошла в магазин, — произносит Венди.

— Пошла за водкой, — утверждает Джедди.

Все три ответа сливаются в один. Энджи кивает в знак понимания, хотя на самом деле она не разобрала слов и не поняла ничего.

Линда подъезжает к громаде камина и поднимает с пола пару трусов.

— Это еще что такое? — спрашивает она у Донны.

— Шмотки Бобби.

— А чего это они здесь делают? — осведомляется Энджи. Она подбирается поближе к Линде, опирается на ее коляску и разглядывает гору растерзанного белья.

— Она их сжигает, — взволнованно сообщает Джедди.

— Старая Мэри сказала, мы должны… — говорит Донна.

Но Линда и Энджи уже поняли и прерывают Донну на полуслове.

— Проклятие — да, да, да! — произносит Энджи.

— Чудесно! — подхватывает Линда и бросает в огонь трусы.

Вушшш! — и трусы сгорают в разноцветном пламени.

— Блин-компот, подкинь-ка еще исподников в огонь, а то колотун! — восклицает Энджи.

Линда подкидывает еще. Венди приходит в волнение и нервно снует по комнате, хлопая в ладоши, словно ее маленькие ученицы.

— Кстати, насчет колотуна. Угадайте, где голова Стейси Грейси?

— Не волнуйся так, Гвендолина, а то описаешься, — ехидничает Энджи.

Венди и Энджи глядят друг на друга.

— А все-таки угадайте, — говорит Венди с прежним воодушевлением.

Энджи, не отрывая от нее глаз, пожимает плечами, словно ей наплевать. Линда тоже пожимает плечами. На самом деле им совсем не наплевать, и Венди это знает.

— Она в мор… — Слово уже почти срывается с языка Венди, но тут на пороге появляется Кэролайн с хозяйственными сумками.

— Сюрприз! — кричат сестры хором.

Эмоции захлестывают Кэролайн. Сестры стискивают ее в объятиях, а ей хочется плакать. Линда растирает ей руки, чтобы они согрелись, ведь уже осень и вечер холодный. С тех пор как ей отказали ноги, она придумала много способов здороваться с людьми, не вставая с инвалидного кресла. Обнимая Кэролайн, сестры не забывают глянуть и в сумки. Думаю, эта сцена лучше всего характеризует моих сестер. Они могут проявлять искреннюю заботу о человеке и в то же время никогда не забывают о себе. Наконец Кэролайн удается что-то сказать сквозь слезы окружающей ее толпе.