Нора Шарифф - Тайны Норы

Я искала работу, но из-за отсутствия документов никто не хотел меня брать. Я не вышла на связь со старыми друзьями и подругами — ни с алжирцами, ни с французами. Я не предпринимала попыток повидаться с Секу бой, моим самым лучшим другом детства.

Мне было стыдно за себя. Когда я шла на улицу, то чувствовала себя тенью, настоящей тенью, только невидимой. Моя личность словно растворилась.

Секуба никогда не знал меня в этом качестве. Во Франции я вела себя с ним как веселая и беззаботная девчонка. Я звонила или писала ему из Алжира, однако никогда ни на что не жаловалась. Думаю, он догадывался, что мне приходится там несладко, но сама стеснялась говорить об этом, предпочитая разговоры о любви и о дружбе. Мне так его не хватало, что однажды я набралась храбрости и позвонила ему. Я страшно волновалась, услышав после стольких лет его голос. Я была словно под анестезией, парализованная волнением, чувствовала, как ноги стали деревянными. Мне пришлось сесть, чтобы совладать с эмоциями.

— …Секу?

— Да.

— Представь, что это…

— Столько времени прошло, когда в последний раз я слышал эту фразу, Нора! — выдохнул он.

— Как дела, Секу?

— Нормально, а как ты? Ты откуда звонишь?

— Я недалеко от тебя. Пока мы остановились в гостинице.

— Ты здесь! Не могу поверить. Хочу поскорее тебя увидеть!

Мы условились встретиться на вокзале. Я прибыла на час раньше, чтобы было время справиться со своими чувствами и собраться перед встречей. А если он не прийдет? Если он меня не узнает? Семь лет назад мы были еще детьми. А написанное в письмах так легко забывается. Я сомневалась в нем, сомневалась в нас… И вдруг увидела его. У меня перехватило дыхание. Он шел прямо ко мне. Улыбка блуждала на его губах, он тоже волновался. Не я одна была в состоянии стресса. Такое чувство, словно время остановилось. Я смотрела на красивого молодого человека, который все приближался и приближался. Какая осанка при метре восемьдесят шесть как минимум! Я слишком волновалась, чтобы просто обнять его, поэтому встретила его словами, которые сами сорвались с языка:

— Ты так вырос!

Какая фраза! В довершение всего я покраснела до корней волос.

Мы провели вместе тот чудесный день. Шел дождь, а на мне была только легкая замшевая курточка, но я не чувствовала ни холода, ни слякоти. Я совсем не устала и не запыхалась, не хотела ни есть, ни пить. Эта встреча была для меня, словно луч света после недель дождя, словно оазис посреди пустыни.

Мы выяснили несколько вопросов. Он спросил меня, почему я не связалась с ним по прибытии во Францию, а я упрекнула его в том, что он ждал моего отъезда, чтобы написать, как любит меня. Даже если я не написала ему о своей любви в ответном письме, нас разделяла тысяча километров. Тогда я не знала, что наступит день, и я вернусь. Теперь он был здесь, передо мной. Какое счастье! Давно мне не было так приятно. Мы проговорили весь день, стараясь наверстать упущенное. Он рассказал мне о наших старых приятелях-одноклассниках. Я узнала, что один из них, который мне очень нравился, теперь сидит в тюрьме за попытку вооруженного ограбления. Мой друг тоже изменился с тех пор, и наши отношения заметно отличались от тех, что были когда-то. Он осуществил свою мечту, о которой рассказывал в одиннадцать лет, — стал аудитором. Мне же похвастаться было абсолютно нечем. Наоборот, жизнь катилась под влиянием обстоятельств, заставляя позабыть все свои детские мечты. Перед тем как сесть в поезд, он поцеловал меня в щеку у уголка губ. Я стояла на перроне, глядя, как удаляется его вагон, и пальцами прикасалась к тому месту, которое он только что поцеловал. Я знала, что больше никогда не увижу его. Что прошло — то прошло. Я чувствовала приступ ностальгии, понимая, что, каким был мой друг, он больше никогда не будет.

Я продолжала искать работу. Каждый день ходила, по меньшей мере, на одно собеседование. Расстояние значения не имело — я не боялась потерять несколько часов, если взамен получу работу. Мне необходимо было себя занять, а семье нужны были деньги. Я старалась произвести хорошее впечатление на нанимателей, но у меня не было страховки, и я возвращалась ни с чем. Каждая такая неудача действовала на меня угнетающе.

Я вспоминаю день, когда у меня было три встречи, последняя из которых должна была состояться на другом конце города. В полдесятого вечера, увидев дом, я поняла, что это напрасная трата времени. Одного взгляда на особняк мне хватило.