Дмитрий Липскеров - Русское стаккато — британской матери

— С этим бы помогли…

— Не сомневаюсь. Люди с такими капиталами!..

— Чего? — не понял старик.

— Да ничего! — Колька глотнул пива до дна, утер бороду и заулыбался. — Просто тогда, девять лет назад, я в сейфе помимо денег еще секретную кнопочку обнаружил, а там дно второе, а в нем… Да вы сами знаете…

У старика сделалось злое лицо.

— Да не дрейфь ты, старый! — усмехнулся Писарев. — Уж если тогда не сдал, то теперь помрешь чистым! И все твои тренера, обжиравшие пацанов, тоже чистыми в гроб лягут! А там на все воля Божья!

— Я б на твоем месте речей таких не вел! — в голосе деда чувствовалась угроза.

— А то что, наедешь на меня со своей крышей?..

Дед не ответил, отвернул голову.

— Плевать я на вас хотел! — Писарев достал из кармана купюру, придавил ее кружкой, пожевал губами да плюнул с такой силой, что у старика кепку сбило. — Прощай, старый!

Тем же вечером сел в плацкартный до Питера, а утром следующего дня пил из бумажного стаканчика кофе с молоком на Московском вокзале…

А потом на пароме на Валаам двинул. Приплыл, а там экскурсии по святым местам за девятнадцать долларов, а монахи шелковыми рясами свои жирные телеса укрыли… Вот тебе и святое место! Жрать захотелось, так даже хлеба не вынесли. Даже за рубли.

— Это не деньги! — сказали.

А храмы красивые, глаз нельзя отвесть, а внутри сувенирная продукция всякая. Торгуют монахи, значит…

Не стал судить Колька, хоть уже вперед судим был. Пошел к озеру обратного парома ждать и встретил по дороге мужика еще не старого, с вязанкой дров.

Спросил про паром. А мужик ответил, что теперь посудина только послезавтра ожидается.

— Во, угодил! — усмехнулся Колька.

— А чего ищешь? — поинтересовался мужик, скинув вязанку к ногам.

— Работу какую.

— А чего не в городе?

— Так, в монастыре хочу.

— А в монастыре мало платят.

— А я за харч.

— В монахи, что ли, хочешь?

— Ага.

Мужик поковырялся в ухе и сказал:

— Так тебе не сюда надо.

— Я уж понял, — ответил Колька.

— В музее Богу служим, — посетовал мужик и присел на дрова. — Отседова даже схимника выжили!

— За что же? — удивился Колька, сев на корточки, как зек.

— Чалился?

— Чалился.

— А за то выжили, что настоятель монастырский ревностью сгорал к святости схимника. Оттого, что народ к нему шел за советом и на исповедь! А в монастыре только кликуши да пьянь безобразная! И туристы!

— И куда пошел схимник?

— А говорят, в Сибирь… Знаешь-ка что… — Мужик задумался. — Сейчас катер с солярой на Коловец пойдет. Там монастырь Коловецкий. Тоже остров… Монахов раз-два и обчелся, а сила рабочая нужна. Там раньше часть военная стояла, потом ее сняли и монастырь церкви вернули. Климат там больно поганый, да островок крохотный… Зато монастырь старый, намоленный!

Послышалось тарахтенье лодочного мотора.

— Поспешай! — поднялся с вязанки мужик. — Сейчас загрузят и уйдут!

— А не возьмут? — вскочил на затекшие ноги Колька.

— Возьмут, — улыбнулся мужик, взваливая вязанку на плечо. — Скажи, что Зосима направил. И на Коловце так же скажи!..

Колька бросился к пристани, добежал до лодки, вспомнил, что не попрощался с мужиком, хотел было обратно, но лодка отходила, и он прыгнул на борт, да чуть было не перевернул судно, слава Богу, лишь ведро воды черпанули. На него заорали, но без мата, а он, и сам напуганный, принялся говорить, что от Зосимы он, мол, Зосима на лодку его направил!..

Все сразу успокоились. Выплыли на середину озера и запрыгали по волнам. Через час лодочные люди перекусывать стали. Хлеб с холодной рыбой да чай в термосе. Хочет ли Колька жрать, не спрашивали, протянули еду, как старому товарищу…

Всю остальную дорогу молчали, а через два часа, когда Кольку уже мутить начало на волне, пришвартовались к Коловецкой пристани, где лодку уже встречали несколько местных мужиков, которые приняли участие в разгрузке соляры. Колька тоже помогал бочки ворочать. Сначала их в прицеп трактора укладывали, а потом отвозили по берегу в дизельную.

Наконец разгрузились, и Колька поклонился лодочным людям в пояс.

— И тебе спасибо за помощь, — протянул руку главный.

Пустая лодка радостно затарахтела и отчалила в наплывающий туман.

Колька с мужиками отправился вверх по горе, на которой стоял монастырь.

— А кто старший здесь? — спросил он мужиков.

— Отец Иеремия, — ответили. — Настоятель… А ты к нам?

— Если возьмут.

— Наркоман? — спросил худой и длинный.