О'Санчес - Нечисти

К чему я веду. Твой отец был не только могучим, но и очень умным колдуном. Это он первым понял, что родичи, достигшие определенной степени могущества, не должны жить бок о бок: непременно кто-нибудь кого-нибудь срубит. Если встречаться – только по серьезной причине и ненадолго. Вот – жезл. Ты что чувствовал, когда его в руки брал?

– Так тряхануло, что едва глаза не выскочили, а потом – ничего, нормально. Чуть-чуть пальцы покалывает, но не больно.

– Это означает, что он тебе покорился, жезл. Если бы я попытался его взять сейчас, после тебя, то вполне возможно, что и ноги бы протянул. Потому что ты стал гораздо сильнее меня. Когда я говорю – гораздо, я имею в виду, что наши с тобой силы теперь мало сравнимы, как у кабана против слона. Вчера еще я думал, что буду тебя учить нашим премудростям, а сегодня понимаю, что – все. Закончили обучение. Чему надо, всяким там фокусам да заклинаниям, тебя Ирина Федоровна научит, если захочешь, но твоих сил отныне и до смерти хватит, чтобы просто брать и лепить из окружающего, как из глины лепят. Тоже не элементарно, но это уж ты сам. А я, если мне жизнь дорога, должен буду дружить с тобой на расстоянии и встречаться изредка… Если, конечно, доведется нам повторить это счастье… Что?

– А мой отец был такой же силы?

– Может, и большей, не мне сравнивать. Победишь сатаненка – значит, ты сильнее. Давай, давай, спрашивай, пока можно, а то я уже нервничаю, охранные заклятья перебираю. Ты на меня не злишься, нет?

– Вчера злился, сегодня в подземелье – тоже еще злился. Теперь – вроде бы нет.

– Вроде бы… Спасибо. Но все же – поторопись… Пойми меня правильно…

– А как же бабушка, вообще деревенские?

– Ну, что ты, там нет проблем, они обладают обычной колдовской способностью, ничего серьезного. Слон не может раздавить муравья, живи спокойно, на радость своей бабке. Она очень тобой гордится и очень тебя любит, кстати, как родного.

– А где мне искать этого?

– Ты бы чего-нибудь полегче спросил. Мне вот позарез в деревню надо заскочить, но не знаю как бы тебе попрямее сказать… давай разными путями, я весь в панике. – Соныч вроде бы и смеялся сквозь бороду, но в глазах у него скакало беспокойство, и Леха проникся.

– Хорошо. Но знаешь, дядь Ёси, тебе есть, а мне нечего пока в деревне делать, я прямо в Питер махну. Я ведь теперь абсолютно точно ощущаю: он в Питере. А потом, если все нормально будет, сразу же к бабушке. Ты ей расскажи, что тут произошло, постарайся в мажорном ключе, передай привет и так далее. Объясни, что – нужно так. Да, и захвати Мурмана, пусть бабушку охраняет. С собой я его не возьму: один раз он потерялся – хватит, и так переволновался за него. Мурман! Иди сюда. Тихо, тихо… Где твое ухо?… Будешь жить у бабушки и ждать меня, понял? Вот его – не трогать, он свой. Он тебя отведет домой. Домой. Я вернусь, а ты будешь ждать у ба-буш-ки! Вроде понял, ишь как заскулил. Дурачок мой, дурачок, я буквально на несколько дней, а потом всегда будешь при мне. Честно! А Аленку с собой возьму, не хочу их друг с другом оставлять. Что это?

– Деньги. Современные рубли и эта… твердая валюта. Правильно я назвал? Мне в горах они ни к чему. Тебе, с твоим потенциалом, теперь тоже деньги без особой надобности, но все-таки…

– Ништяк! Никогда столько в руках не держал! Дядь Ёси, спасибо, я вот это возьму, а остальное – бабушке отдай, ладно?

– Как скажешь. Обниматься не будем, у меня от одной твоей ауры под ложечкой сосет, потому что она в тебе, как снежная лавина в горах – может сорваться от любого магического либо колдовского толчка и похоронить под собой все окружающее. А поскольку на данный момент окружающее – это я, старый, но еще жизнелюбивый Ёси То… Всем «высоким» предстоит некоторое время держаться от тебя подальше и отнюдь не потому, что ты враг или злобствующий. Твой отец умел сдерживать себя, а тебе еще предстоит научиться, так что никто тебя не винит. Иди первый, а я минут через десять. Удачи, а я буду ворожить на тебя, вдруг поможет. Надеюсь – свидимся.

Денис с гордостью подумал, что шашлыки удались «на отлично»: безо всякой магии, одним усердием взял, помноженным на интеллект. Маша опрометчиво решила искупаться и теперь брела, бедняжка, в далеком мелководном далеке, выбивалась из последних сил, в надежде зайти в воду хотя бы по пояс. Денис же под предлогом послеобеденного почивания на лаврах остался загорать на одеяле, обдумывать список предстоящих чудес, ибо в простодушии своем он боялся, что без постоянного притока крутых впечатлений от него к Маше она поскучает, поскучает – да заскучает и разочаруется в нем. Полеты лучше бы отложить на потом, когда она привыкнет к остальному… А пока… Леньку можно будет попытаться ей показать… Тучи далековато, но Денис был уверен, что дотянется, подгонит их поближе и покажет ей небесно-морское представление, с парусами, с каравеллами, с «летучим голландцем».