Евгений Свинаренко - Учитель-психопат

Женщины выпили чаю с дешевым печеньем. Готов отказался. Он молча слушал повествование Мышкиной о том, какие «чудовищные и бездарные дети пошли нынче», какие они «циничные и наглые», что она, проучившаяся три курса в консерватории, «достойна лучшей доли» и то, что раньше ее приглашали флейтисткой в областной камерный оркестр.

Холодова монотонно бубнила: призывала к релаксации, убеждала Мышкину взглянуть на вещи с другой стороны, постараться не думать о сизифово педагогическом.

Готов издевательски произнес:

— Что Вы опять околесицу несете, Аделаида Васильевна? Ну, успокоите Вы ее, а что дальше? Точно ничего в психологии не понимаете. Такие проблемы надо решать радикальными средствами.

— Что Вы предлагаете? — с надеждой спросила Мышкина.

— Я ничего не предлагаю. Человек предлагает — я располагаю. А располагаю я тем, что на моих уроках всегда тишина, спокойствие и полное умиротворение. Спросите, как я этого добился? Отвечу. Во-первых, надо быть твердым и уверенным в себе, малолетние подонки это чувствуют. Во-вторых, необходимо научиться всегда четко аргументировать сказанное, это нелегко, но возможно. В-третьих, особый подход к воспитанию ребенка: тонкий баланс кнута и пряника. Ну, а в-четвертых, разумеется, личное обаяние, не без этого. Извините, конечно, дорогая Анна Валерьевна, но ни в один пункт Вы не вписываетесь. Печальная правда жизни. Увы, к сожалению, льстить не могу, не приучен. Как говорится: Станиславский мне друг, но Немирович-Данченко дороже.

— Вы хотите сказать, что это я плохая, а не они? — всхлипнула Мышкина.

— Что Вы, ей Богу, как маленькая? Плохие — хорошие, черное — белое, день — ночь, девственница — шлюха, ангел — олигарх. Поймите, это дети! Детям можно все, они другие!!!

— Вы не были на моих уроках, — не согласилась Мышкина, — Вы не знаете, что там творится.

Готов подышал на стекла очков и протер их:

— Я знаю, что там творится. Там творится типичная вакханалия, которой потворствуете Вы, любезная Анна Валерьевна. Хотите, я поприсутствую на Вашем уроке? Посмотрю, оценю обстановку. Если посчитаю нужным, проведу с классом воспитательную беседу.

— Вы не придете, я Вас знаю, — вмешалась хитроулыбчивая Ермакова, — Вы мне один раз уже кое-что обещали.

— Вероника Олеговна, — Готов бросил острый взгляд на молодую географичку, — еще слово и я не совладаю с собой.

— Хотите? — вновь обратился к Мышкиной Готов.

— Допустим. В понедельник сможете? Четвертый урок.

— Легко.

В понедельник Готов, как и обещал, явился к четвертому уроку в кабинет музыки.

Он сел за заднюю парту. Полпарты занимал искусно выполненный гелевой ручкой рисунок: волосатая мошонка и толстый половой член, наполовину вошедший во влагалище. Мужское достоинство начиналось как бы ниоткуда, а влагалище окружало изображение ног, ягодиц и части торса, с пирсингом на пупке. Рядом размещалось дополнение: жирная стрелка другого цвета (нарисованная детскими руками, заточенными под ограниченное количество предметов) указывала на торс, а надпись поясняла — «это Мышкина».

В класс вошли ученики и расселись по местам. Складывалось впечатление, что Готова для них не существует. Ведь он находится не у доски, а в конце класса. Существенный фактор для модели поведения.

Сразу после звонка в класс заскочила Мышкина. Извинилась за опоздание и отметила отсутствующих.

— Где Шмелева и Иванян? — спросила у ребят учительница.

Класс, немного пошептавшись, дико заржал. Тупое стадо всегда стремится опошлить отсутствие членов коллектива, особенно если они разнополые.

— Они заболели? — допытывалась Мышкина.

Смех усилился. Отдельные ученики выкрикивали:

— СПИДом!

— Сифаком!

— Трипаком!

Мышкина призвала к спокойствию:

— Тише, тише! Все разучили песню «Полюшко»?

Ученики зашелестели тетрадями, в которых записали на прошлом уроке под диктовку Мышкиной слова песни.

— Все встали, — попросила преподаватель. — Почему вы никак не можете запомнить, что петь надо стоя? Сабиров, встань, тебе говорят… что значит, не хочу?.. Все стоят и ты встань… не дерзи, а то вылетишь из класса… Сам уйдешь? Иди… я тебя не держу… До свидания…

Мышкина поставила в журнале «н» и села за пианино.

Учительница ловко пробежалась по клавишам худыми, длинными пальцами и взяла аккорд:

— И-и-и…

Класс нестройно затянул:

— Стоп, стоп, стоп, — прервала Мышкина. — Это что такое? Кто в лес кто по дрова. Ритма не чувствуете? У девушек лучше получается, чем у ребят. И открывайте рот пошире…