Дэвид Гутерсон - Богоматерь лесов

Том облокотился на руль и задумчиво посмотрел на мрачный фасад своего дома, его неряшливый, попорченный дождями профиль. Он знал, что Элинор усаживает Томми в гостиной и из окна ему видно, что происходит на улице, поэтому задерживаться перед домом не стоило. Может быть, именно сейчас мальчик смотрит в окно. Том не знал этого, поскольку входить внутрь ему запрещал судебный приказ — дело рук адвоката Элинор. После развода с женой Том постоянно появлялся в доме без предупреждения, и это так раздражало Элинор, что она наняла юриста. Так у Тома появился еще один противник. Младший компаньон владельца адвокатской конторы, самодовольный еврей. Расставшись с женой, Том не оставил привычку заходить к себе домой, обследовать содержимое холодильника, брать оттуда то банку пива, то яблоко, купленные на его же деньги, и садиться за собственный стол, положив на него ноги. По мнению Элинор, подобные визиты были слишком часты, и она решила, что Том должен наносить их по расписанию. В итоге он получил письмо от адвоката с соответствующими распоряжениями. На фирменном бланке было указано название фирмы в Такоме — три еврея плюс Гарр и Макмиллан. Незапланированные визиты запрещались. Тому разрешалось заходить домой только перед работой — тогда он еще работал в дневную смену, — так можно было заставить его соблюдать разумные временные ограничения. В известный момент ему придется уйти, и в этом не будет никакой натянутости или неопределенности, его посещение завершится естественным образом. Приступая к работе в девять утра, он приходил бы в семь тридцать, а уходил в восемь тридцать, имея в своем распоряжении полчаса, чтобы добраться до тюрьмы, иначе он опоздал бы на работу. Придумав такое расписание, адвокат, Соломон, явно считал себя гением изобретательности, он был так доволен собой, что Тому хотелось превратить его заносчивую физиономию в отбивную. Порой, в очередной раз слушая, как адвокат болтает вздор, Том внимательно смотрел то на точку между его носом и шевелящимися губами, то на темные полукружья под глазами, выбирая, куда бы его ударить, — ударить так, чтобы он заткнулся, без предупреждения сбить с ног и хорошенько отколошматить. Удержаться было нелегко. На стороне адвоката была цивилизация. И все же Том взял над ним верх, поменявшись сменами с другим охранником. Его перевели работать в вечернюю смену в воскресенье, и он явился домой в четыре часа пополудни, мурлыкая себе под нос прошел в кухню, где Элинор резала сельдерей, и взял из холодильника банку колы.

— Хочешь, чтобы я позвонила адвокату? — спросила она.

— Погоди, — сказал Том. — Ах да! Наш договор.

— Не смей играть со мной в эти игры, — ответила Элинор.

— Игры, — повторил Том и открыл колу. — Сегодня я к ним готов.

— Мы заключили, — сказала Элинор, — специальное соглашение.

— Напомни мне его формулировку, — попросил Том.

— Тебя здесь быть не должно, Том.

— Ошибаешься, дорогая.

— Ты знаешь, мне не по силам вышвырнуть тебя за дверь, — сказала Элинор. — Зачем ты это затеял, ведь окажись ты на моем месте, ты не моргнув глазом выставил бы меня за порог, это в твоем духе, именно поэтому ты мне так противен.

— Ты отклоняешься от темы, — ответил Том. — Мы говорили о нашем соглашении, а не о твоих измышлениях на мой счет. Так что звони своему адвокату, дорогая, и я сам с ним поговорю.

Она позвонила адвокату. У нее был его домашний номер.

— У нас небольшая проблема, — сказала она. — Здесь Том. Он отказывается уйти.

После этого она передала трубку Тому.

— Извините, что беспокоим вас дома, — сказал Том. — Думаю, сэр, вам не больно-то интересно обсуждать наши проблемы в воскресенье, но как я ни отговаривал Элинор звонить вам, она настояла на своем. Вы уж простите ее.

— В вашем голосе звучит ирония, Том. Думаю, вы взяли неверный тон, Давайте поговорим серьезно.

— Я серьезен как никогда, — ответил Том.

— Вы понимаете, что нарушение договора может иметь правовые последствия?

— Простите, — сказал Том, — напомните мне формулировку. Я сделаю все, что записано в договоре.

— Вы знаете, что там написано.

— Я пытаюсь вспомнить.

— Не валяйте дурака.

— Я и не думаю валять дурака.

— Тогда что вы делаете дома?

— Я выполняю условия договора. Я делаю то, что он предписывает. То, что приказали мне вы.

— Я не приказываю. Это неподходящее слово. Мы пришли к соглашению, Том. К взаимному соглашению. Вы поставили под этим документом свою подпись. Договор гласит: в течение часа перед работой. Но никак не в воскресенье.