Дэвид Гутерсон - Богоматерь лесов

Они съели печенье, запивая его лимонадом. Их одежда промокла от дождя, и вид у них был потрепанный и неопрятный, кроме Энн, на голову которой, как всегда, был натянут капюшон, и бывшей барменши, которая повязала шарф.

— Что ж, — Кэролин встала. — Думаю, мне пора. — Она завязала шнурок кроссовки и взяла ведро для грибов. — Мне надо зарабатывать на жизнь.

— Ступай с миром, — тихо сказала Энн. — Но ведь ты пришла сюда не для того, чтобы собирать грибы. Признайся, ты пришла сюда в поисках Бога?

— Ступай с миром? Ты смеешься? Неужели ты веришь тому, что несешь?

— Я верю в Отца и Сына.

— А как насчет пресловутого Святого Духа?

— Ответь мне, и я отвечу тебе.

— Ладно, — сказала Кэролин. — В первый и последний раз. Дело рискованное, но раз уж ты настаиваешь: разрази меня гром, если Бог есть, умереть мне на этом месте прямо перед вами! Эй, Бог! Я жду. Докажи, что ты существуешь!

Вся ее поза выражала вызов.

— Ну, разбуди же его, — сказала она. — Или поговори с его женой, пусть заключит с ним пари на мою смерть. Давай, Энн. Звякни ему. Закажи удар молнии.

— Она ему не жена.

— Это неважно.

— И Господу не нужно ничего доказывать.

— Ладно, — пожала плечами Кэролин, — мне пора заняться делом.

— Ты пришла не за грибами, — упрямо повторила Энн.

Кэролин взмахнула ведром:

— Ты больная, Энн. Тебе нужна помощь. Тебе мерещится черт знает что, понимаешь?

Она обернулась к католичке:

— Что вы там говорили? Всадники и портные? А какой святой покровительствует психам?

— Странно, что ты спросила, потому что я чисто случайно знаю ответ. Святая Кристина. День ее памяти приходится как раз на мой день рождения, двадцать четвертое июля. А еще она покровительствует врачам.

— И врачам, и пациентам. Очень удобно.

Католичка взялась за фотоаппарат.

— Никто не облегчит свою жизнь, причиняя боль ближнему. Говорят, эти слова принадлежат святому Амвросию. Вы не против, если мы сфотографируемся все вместе?

Ее спутники неохотно встали поближе друг к другу. Католичка поставила фотоаппарат на бревно и долго смотрела в видоискатель, что-то поправляя и регулируя.

— Приготовились! — скомандовала она и нажала кнопку таймера. Заняв свое место среди остальных, она сказала: — Спасибо, что согласились. Люблю делать снимки на память.

— Знаете, у Саймона и Гарфункеля есть такая песня, — сказала бывшая барменша. В эту секунду щелкнул затвор объектива. — Это мне ее напомнило.

— Какая? — спросила католичка.

— «Кодакром». Какая же еще!

— Я отлично ее знаю, она мне очень нравится. Думаю, Пол Саймон просто гений. Так или иначе, мы запомним этот день. А теперь мы увековечили его на снимке.

— Это ироническая песня, — заметила Кэролин. — Скорее против фотографии, чем за.

На обратном пути в туристский городок католичка сделала для своего альбома четыре снимка дождливого леса: ковер из гниющих кленовых листьев, валуны, покрытые седыми лишайниками, исполинские листья симплокарпуса и капли дождя на резных листьях папоротника. Она не верила, что Дева Мария явилась Энн в буквальном смысле, ее католицизм был несколько иного рода. Всю жизнь она постоянно посещала церковь; правда, в молодости, когда ей было чуть больше двадцати, она на какое-то время увлеклась буддизмом и на пару лет забыла про Иисуса. Затем она вернулась в лоно церкви, крестилась и даже подумывала, не постричься ли ей в монахини, но при всей своей набожности она осознавала свой скепсис, глубокий и спокойный. Она не верила в видения и не могла в них верить, — ведь даже чтобы поверить в Бога, честный человек должен сделать над собой усилие, почитайте святого Августина. С другой стороны, кто знает? Возможно, перед Энн и в самом деле приоткрылась иная, высшая истина. Для католички было важнее само желание уверовать, но, когда настал ее черед, она не сказала об этом ни епархиальной комиссии, ни представителю епископа. Вместо этого она описала комиссии возвышенную атмосферу, дух святости, царивший в лесу, когда провидица впала в транс и преклонила колена. Ни о каких сомнениях она и не заикалась.

Бывшая барменша подумала, что кульминация этого дня позади. Собирать грибы было уже слишком поздно, ей не хотелось бродить по лесу промокшей, к тому же она считала своим долгом проводить домой мать пропавшей девочки. У нее в машине, в туристском городке была припрятана бутылка с остатками джина, и, поставив двигатель на холостой ход, она может включить печку, выпить, послушать радио и постричь ногти. Правда, для начала ей придется слегка разогреть машину, прокатившись несколько миль по Норт-Форку; кроме того, ей нужно купить моторного масла — как назло, клапаны износились и машина сжирала целую кварту каждые пятьсот миль, — заодно она хотела купить пару журналов и пачку сигарет. До обеда в баре «Эйч-Кей» по пятницам продается со скидкой — всего за семьдесят девять центов, — неплохое пиво. Можно отправиться туда, посмотреть телевизор, спокойно выкурить сигарету и обдумать то, что она видела: оборванного вида девчонку в надвинутом на глаза капюшоне, которая якобы общается с Девой Марией и утверждает, что молитва может исцелить бородавки и избавить от пристрастия к никотину. Бывшая барменша заранее знала, что, если она расскажет про это в «Эйч-Кей», ее поднимут на смех — эти грибники из туристского городка все как один наркоманы, они вечно под кайфом, немудрено, что им мерещится чёрт-те что: Белоснежка и семь гномов, Красная Шапочка и Джими Хендрикс. Ха-ха-ха. Хо-хо. Одно слово — грибы.