Пьер Пазолини - Шпана

Словом, Кудрявый упорно делал вид, будто взялся за ум, остепенился, и теперь его нечего ровнять со всякой швалью. Но фасон фасоном, а ежели намечается какой шабаш или кража, тут без Кудрявого не обойтись. Так, неплохо они поживились за счет хозяина бара, добрейшего человека, который поутру, наводя в заведении порядок, поливал отборной бранью эту шпану. Что взять с этакого сброда, когда и Плут, и многие другие из его компании уже не раз побывали в Порта-Портезе и не на словах изучили все методы “современного” образования? У них к тому же вырос большой зуб на сестру хозяина, которая грубо с ними обходилась. Как не отомстить за поруганную гордость, тем более что это благовидный предлог для всяческих бесчинств, как не послать куда подальше стерву сестрицу… С другой стороны, жить на ту жалкую мелочь, что Кудрявый зарабатывал у рыботорговца, ни один порядочный человек не сможет. Поэтому, если что плохо лежало, он крал: во-первых голод — не тетка, во-вторых, невесте давно пора колечко справить… И они с Плутом опять замыслили крупный налет на те же мастерские, где в прошлый раз натырили железяк, сбыли их старьевщику и целый месяц жили припеваючи.

На дело отправились вчетвером: Кудрявый, Плут, Альдуччо и еще один — Лелло, завсегдатай бара “Кинжал”. Ну и, само собой, тележку прихватили.

Как только пришли на место, вдруг задул ветер и под аккомпанемент железнодорожных проводов, на которых наигрывал, как на гитарных струнах, осыпал разбойников клубами белесой пыли и мусора. В мгновение ока все стало белым, кроме неба, — оно, наоборот, стало черным. На этом адово-черном фоне бело-розовые фасады Казилины казались конфетными обертками. Потом свет померк, все окуталось промозглой мглою, а ветер, будто мало ему было этой тьмы, продолжал набивать глаза удушливой пылью.

Четверка укрылась под портиком как раз вовремя, чтобы ее не окатил ливень. Раскаты грома были такие, будто в огромный бидон сложили все купола Святого Петра и трясут этот бидон где-то между небом и землей; эхо разносится на несколько километров окрест, до самого Куадраро или Сан-Лоренцо, а то и дальше — быть может, до тех мест, где еще голубеет небо и чирикают воробьи.

Через полчаса дождь кончился, и продрогшая до костей четверка добралась наконец до Порта-Метрония. Небо все еще было затянуто темной завесой, будто скрывающей что-то страшное; то и дело ее взрезали красные зарницы. Вечер наступил часа за два до срока, с деревьев капало. В такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит. Друзья распределили обязанности: Кудрявому досталось стоять на атасе с тележкой. Остальные прошмыгнули внутрь и, забравшись в склад, еще раз кинули на пальцах, кому первому идти с мешком. Жребий пал на Лелло. Дрожа как осиновый лист, он вошел и доверху набил мешок полуосями, сверлами и прочим ломом. А потом тихонько окликнул Альдуччо и Плута, чтобы помогли ташить мешок — благо, самая опасная часть работы уже сделана. Но те не отозвались. Лелло выглянул, а их и след простыл. Тогда он побежал к Кудрявому спросить, куда те подевались. Кудрявый только плечами пожал. Тогда Лелло вернулся на склад, прихватив тележку: раз так, он и сам справится. Кудрявый видел, как он появился вновь с нагруженной тележкой, но тут — откуда ни возьмись — сторож.

Тем временем Плут и Альдуччо наведались в другое складское помещение, что за свалкой, — с улицы его не видно, — и теперь тоже выходили с богатой добычей. Что в их мешке — Кудрявый не разобрал, но по форме железяки напоминали головки сыра. Очутившись во дворе склада, они издали увидели, что Лелло изо всех сил отбивается от сторожа, но безрезультатно. Спеша ему на выручку, они забыли про “сырный” мешок и набросились на сторожа. А тот стал звать на помощь. Не сговариваясь, злоумышленники приняли разумное решение сделать ноги, но им не повезло: нарвались на хозяина плавильни и его подручных. Только Альдуччо сумел улизнуть, но выходить на улицу, где невозмутимо выхаживал Кудрявый, побоялся: перед воротами уже начал собираться народ. Альдуччо побежал дальше вдоль ограды, к маленьким воротам, вскарабкался на них, но тут нога соскользнула по влажной перекладине и застряла меж прутьев. С грехом пополам, когда Кудрявый подоспел ему на помощь, он изловчился перелезть на другую сторону. Трое преследователей, увидав, что он поранился, отстали: кому охота в крови пачкаться? Кудрявый подхватил Альдуччо под руку, и они поплелись по Археологическому проходу. Выбрав местечко потемнее, перевязали рану обрывком майки. Потом двинулись дальше, сели на подножку кольцевого трамвая и доехали до Понте-Ротто. Здесь, у входа в больницу Фатебенефрателли, Кудрявый оставил Альдуччо.