Александр Шакилов - Культурный герой

( Сделаем небольшое отступление. К этому моменту рассказа Кир уже отомкнул замок наручников ногтем большого пальца и теперь прикидывал, как бы половчей вцепиться в горло самозваному президенту. Однако плану его не суждено было осуществиться, и вот почему. )

…прикинув так и эдак, я наконец уловил возможность. Дело в том, что кризорги просто так, ни с того ни с сего, вторжение не начинают. Им непременно требуется присутствие на планете техногенной цивилизации, стоящей на грани самоуничтожения. Ребята считают себя чем-то вроде железной саранчи Армагеддона, природных санитаров. Однако планет хоть с какой-то цивилизацией, не говоря уже о техногенной, а тем более самоуничтожающейся, во Вселенной совсем немного. По пальцам пересчитать можно. Так что наступление кризоргов стало малость захлебываться. Откровенно говоря, они давно разобрались со всеми подходящими мирами и серьезно страдали от жилищного кризиса. Я предложил им сделку, простую и изящную. Они скидывают меня в любой мир с примитивной жизнью. Я эту жизнь холю и лелею, пестую и цивилизую, довожу, так сказать, до подходящей кондиции. А затем преподношу кризоргам на блюдечке. С голубой каймой. Очень уж им по сердцу голубой цвет. Со своей стороны, кризорги обещают оставить меня между жизнью и смертью и в дальнейшие дела мои не лезть. — Тут генерал замолчал.

Кир, любопытство которого негодяю удалось изрядно разбередить, подождал немного и не выдержал:

— И?

— И что?

— И чем дело кончилось?

Генерал ухмыльнулся:

— Как видите, любезный, я сижу перед вами здесь, на Криптоне, с чашечкой отменного кофе, и числюсь президентом этой прекрасной планеты. Полагаю, это означает, что я свою половину сделки выполнил. Однако и вы сидите здесь, хотя и в кандалах, — и это означает, что кризорги нагло смухлевали. Вместо того чтобы оставить на пороге между жизнью и смертью одного меня, они и вас не добили и часть вашей… гм… сущности перенеслась сюда. И мне это крайне неприятно. Убить я вас, увы, не могу, потому что та ваша половина, что торчит на вершине любезной мне пирамиды и портит вид окрестностей, уже и так не живая. А та, которая живая, находится отнюдь не здесь. Поэтому перед нами, друг мой, стоит простая дилемма. Либо вы присоединяетесь к своему папаше и проводите вечность в недрах пирамиды, питаясь обсидианом и собственной гордыней, либо…

— Либо что?

— Либо вы присоединяетесь ко мне. В конце концов, при жизни вы были мне вместо сына. Я, правда, плохо помню, какие мотивы мной руководили и почему я не размозжил вашу кудрявую головенку булыжником в первое же мгновение нашей встречи, но, предположим, у меня были на то основания. Итак?

Кир встал из-за стола и, звеня наручниками, шагнул к краю площадки. Внизу, у основания пирамиды, располагался хрустальный купол, скрывающий под собой фальшивый порт и фальшивое море, где приводнилась белая субмарина. Купол освещали синие прожектора. В центре купола был плотно задраенный люк. Дальше до горизонта тянулись здания угрюмых цехов и казарм, опутанных колючей проволокой. На горизонте постройки переходили в горный ландшафт. Над горами посверкивали молнии. Там шла сложная, механическая работа. Еще выше, почти вровень с пирамидой, высилась над перевалами и оплывающими глетчерами черная туша Стены.

Кир обернулся. Генерал, который неслышно подкрался сзади и уже примеривался, как бы половчее спихнуть юношу вниз, отступил и смущенно откашлялся:

— Извините, привычка. Знаю, что смысла нет ни малейшего, а руки сами делают.

— Ай-ай-ай, — сказал Кир. — Глупо. Уж не знаю, какую часть своей сущности знакомый мне Джентльмен отослал сюда, а какую оставил подыхать на ветвях иномирного древа, только присутствующая половинка умом не блещет. Тот хитрожопый дядька, который меня воспитал, сказал бы что-то вроде: «Сигани с этой стены, мой мальчик, и легионы ангелов поднимут тебя на крыльях своих, и не постигнет тебя никакой вред». Более того, он добавил бы, что строит вон там, на горизонте, еще более прекрасную и высокую Стену, чтобы мне приятнее было с нее прыгать. Только я бы все равно не послушался. Понимаете, я с детства был непослушным.

Сверху полз асфальтовый каток. За катком тянулась широкая полоса черной краски — это по приказу президента Зода закрашивали небо, чтобы не видно было свирепого огня красной звезды. Того огня, в котором умирала и все никак не могла умереть планета. Кир почти уже увидел этот огонь, когда его сбили с ног и принялись охаживать сапогами и дубинками. Потом огня не стало, и осталась одна чернота.