Артем Литвинов - Пылающая комната

— Я познакомлюсь с твоей девчонкой, если ты этого хочешь, — тихо сказал он, поглаживая меня по спине, — что угодно, Тэн, только будь со мной, я думал, что у меня крыша съехала, а потом пройдет, но сегодня я понял, что я ничего не могу без тебя, — его рука скользнула ниже — хочешь меня? Скажи, Тэн, — он прижался ко мне всем телом. — Сядь на него, я знаю, тебе нравиться.

Он откинулся назад и потянул меня за собой. Я сел, и он крепко обхватил меня за плечи.

— Не бойся, — прошептал он, — я его смазал, ну…

Я приподнялся, и сердце у меня замерло от безумного желания. Положив голову ему на плечо, я почувствовал, как он с усилием, медленно входит в меня, он прижимал к себе все крепче.

— Нет, Крис, не надо, стой, — я просил его, чувствуя, что больше не выдержу.

— До конца, давай до конца, я так долго ждал тебя, — приказал он.

Я дал ему войти так глубоко, как только смог вытерпеть. Хотя и половины этого было уже довольно, чтобы потерять рассудок. Если бы в ту минуту он захотел перерезать мне горло, я бы не стал возражать, мне было все равно, что случиться после, сейчас он трахал меня и это было для меня достаточным оправданием даже перед лицом смерти. Он поддерживал меня подмышками, заставляя меня двигаться и двигаясь вместе со мной. Наши стоны сливались в исступлении от которого напряжение уже достигшее своего предела готово было разрешиться в сжигающий сами основы сознания и плоти огонь полного уничтожения.

Крис дал мне кончить, и только потом кончил сам, горячая струя ударила внутрь, я вскрикнул от невозможности больше удерживать его и дернулся вперед.

Но он неожиданно резко, до боли сдавил мне горло, не позволяя освободиться.

— Помнишь клятву, — хрипло произнес он, — ты покойник, если захочешь от меня избавиться. — Внезапно он разжал руку и выпустил меня. Я упал на кровать, пытаясь отдышаться, меня била дрожь. Крис неподвижно сидел рядом, обхватив руками колени и глядя на меня. Я встал, и подойдя к бару, достал оттуда нож.

— Сделай это сейчас, — сказал я, протягивая его моему другу, — ты все равно это сделаешь когда-нибудь, — я произносил эти слова без сожаления и страха, я знал, что говорю правду.

Крис внимательно смотрел на меня, он не решался.

— Бери, чего ждать, у меня ничего не осталось, — продолжал я, — одна смерть или две, какая разница.

Я положил нож рядом с ним и лег.

Все произошло так быстро, что я увидел перед собой только залитое кровью запястье Криса.

— Пей, — велел он, приподнимая мою голову, — пей. — он поднес руку, из раны на которой тихо вытекала кровь.

Мною овладело какое-то безумие, я взял его руку и с жадностью стал высасывать и глотать кровь.

— Нет, Крис, нет, надо остановить ее, — воскликнул я, опомнившись. Я потащил его в ванную и подставил его руку под ледяную воду. Кровь продолжала течь еще минуту, затем постепенно начала униматься. Но рана была довольно глубокая.

— Я люблю тебя, — сказал он с таким отчаянием, что я отвернулся.

Я перевязал его руку, и мы вернулись в спальню. Через двадцать минут Крис уснул, казалось, он отключился мгновенно. А я полночи лежал и размышлял над странной природой наших отношений и не менее странным ощущением моей полной тождественности всему, что он делал. Мне не только не казалось ненормальным его поведение, напротив, я понимал, что никак иначе и быть не могло.

Внизу океан. В салоне немного прохладно. Девушка, кормившая нас всех четверых обедом, сидит и смотрит какой-то старый фильм. Самолет удобный и как сказал Крис «более чем надежный». Разумеется, настолько, насколько это возможно. Кроме нас двоих, тут Джимми и Даншен. Присутствие последнего отравляет всю радость поездки. Крис не пьет, а Джимми, наоборот с удовольствием прикладывается к шампанскому. Даншен возится с какими-то бумагами. Мое отношение к нему изменилось не сразу. Вначале он мне даже понравился. Не понравилась только его манера смотреть на собеседника, холодная и ироничная. Мы практически не сталкивались до того момента, как я не переехал к Крису. Тогда мы стали встречаться чаще. Впрочем, надо отдать ему должное, он никогда никому не навязывает свое общество. Закончив все деловые вопросы, немедленно удаляется. Крис не хочет и слышать о том, что у него были какие-то темные дела с Шеффилдом. Он ото всего открещивается, — не мое дело, пусть занимается чем хочет. Какие конкретно дела, я не знаю, вероятно, в результате этого взаимовыгодного сотрудничества на счету Генри и появились деньги. Трудно себе представить какие у них могли быть общие интересы, Даншен явно не жалует астрологические прогнозы. Его обязанности как менеджера по развлечениям давно уже потеряли всякий смысл, Крис не только не нуждается в развлечениях, он, пожалуй, не знает, как от них отделаться. Логично, что Даншен нашел себе другое поле деятельности, что-то вроде пресс-атташе «Ацтеков». Крису это понравилось, он считает его опытным профессионалом, который будет защищать нас от нападок и чрезмерного любопытства журналистов, а я в этом сомневаюсь. Особенно, если учесть, что, скорее всего, это он подал Генри идею поделиться информацией с публикой.