Дарьяна Антипова - Козулька

Яна вяло улыбнулась. Она опять вспомнила о новогодней стенгазете и Руслане.

— Нет, вы меня послушайте! — громко проговорила Катя прямо Янке в ухо. — У меня есть сценарий, давайте я вам раздам роли. Вот, например, нам нужен главный герой всего этого безумия, давайте им будет… им будет…

В эту секунду в комнату вошел хмурый Руслан.

— Руслан будет главным героем! — Катя подлетела к нему и пожала руку. — Все, выбран единогласно!

Янка взглянула на Диму. Он сидел в стороне ото всех и слушал что-то в наушниках. На вопли Кати он даже поднял взгляд от своих ботинок и тоже посмотрел на Янку. Хмыкнул.

Яна тоже сделала вид, что ей очень интересно обсуждать праздник со Стасом, который разомлел от такого количества внимания с ее стороны.

Весь вечер они наряжали кабинеты праздничной мишурой, Яна с Катькой крутились вокруг елки и развешивали игрушки. Надежда Васильевна разговаривала с преподавателем по истории журналистики и иногда протирала с полок пыль.

— …от Державина и Пушкина до поэзии Серебряного века, а также и «свинцового» века!

— Да, как же в Сибири не вспомнить о блистательных, малоизвестных, растоптанных Красным колесом поэтах? — поддакивала преподавательница.

— Мы вслушиваемся в музыку стиха, — продолжала вдохновленно вещать Надежда Васильевна, — разбираем композиционный строй прозы и драмы, пишем хитроумные диалоги, посвященные современной школьной жизни, сочиняем — для веселья — всем классом буриме и акростихи… Разве это не прекрасно?

Стас, Дима и Руслан ушли в дальний класс и ставили поочередно там какую-то тяжелую музыку.

Янка поглядывала в их сторону, но подойти не решалась. Катя аккуратно накидывала дождик на елку.

— Смотри, как красиво… — прошептала она. — Мне кажется, что в этом году произойдет что-то особенное.

— Да, нам всем исполнится шестнадцать. — Янка обняла подругу и положила ей голову на плечо. — Хочу волшебства…

— Тогда наколдуй его себе, — сказала весело Катя и крикнула: — Эй, все, идите к елке! Нужен общественный совет по поводу праздника, пока вы не разошлись по домам!

Одноклассники стали лениво подходить к елке. Дима тоже вышел наружу, а из того класса, который они наряжали, слышались слова: «Мою песню услышат тысячи глаз, мое фото раскупят сотни рук… А не спеть ли мне песню о любви».

Яна медленно подошла к Диме сзади. Он был так близко, что можно было коснуться его рубашки в клеточку. Светлые локоны сбились на голове. Она закрыла глаза, прикусила слегка язык и зашептала слова, которым когда-то ее научила бабушка: «Сама себя кусаю, раба Диму к себе приделываю. Чтоб Дима скучал, от тоски отдыха не знал ни днем светлым, ни ночью темной. Все чтоб обо мне мыслил. Я стою перед тобой. Создал ты солнце, звезды, человека, дал ему тень на каждый день. Создал ты море, землю, дом и дал мне сень, фигуру, тень. Прошу ее, приказ даю: „Исполни просьбу ты мою!“»

Потом подумала и добавила: «Аминь».

В ту же секунду Дима обернулся, и она натолкнулась на его грудь.

— Прости… — прошептала Яна и отбежала в сторону.

Янка не хотела участвовать в постановке. Она прочитала Катин сценарий и фыркнула. Слишком много пафоса и красивых цитат, которые будут непонятны всем, кроме самого автора, то есть Кати.

Катька любила все многозначное. А Яне хотелось простоты. Поэтому она взяла всего одну фразу в конце спектакля.

Она сидела в своей немного потеплевшей квартире, а на столе валялись листики с различными записями, размножавшиеся на глазах. Яна все никак не могла начать писать первую главу. Всего-то на страничку. Зачин. Что-то такое, отчего люди захотят читать этот текст дальше. Будут читать именно роман, а не программу.

Янка тоскливо водила ручкой по листику. Она даже начала делать зарисовки со своих подруг. Пересматривала детские фотографии. В конце концов легла на стол и застонала.

Мама зашла в комнату и спросила:

— Ты чего воешь?

Яна простонала еще раз.

— Тебя обнять или молча выйти?

Яна застонала сильнее, призывая маму к вниманию. Мама намек поняла, подошла и поцеловала дочку в затылок.

Янка нащупала на столе один из листков и так же, без слов, подвывая, не глядя, подняла его маме, чуть не ткнув им в нос.

Мама бумажку взяла и вслух прочитала:

— «Три девочки лет шести сидели за столиком на балконе и вежливо ждали, пока тетя Лена, мама одной из них, накроет на стол и уйдет. Мама уже начинала чувствовать себя лишней и, наконец, потрепала дочку по щеке и вышла. „У меня мама — прелесть“, — сказала одна из девочек». И что я должна тебе сказать?