Наталия Розинская - Куба – forever!

А он думал о том, что скоро с товарищами отправится в путь. Его могут ранить или убить — этого он не боялся. Холодела душа от мысли, что никогда больше не увидит ее, не дотронется до гладкой кожи, не поцелует сладких губ и не почувствует запах ее волос — запах самой любви,

которая заполнила все его сердце. Рядом с ней он находился словно в невесомости, словно приподнимался чуть выше земли.

Потом, в клубе, они танцевали болеро. Может быть, впервые он позволил себе быть самим собой, и тогда все, кто был способен видеть, увидели, сколько нерастраченной нежности и любви было в этом человеке. Всю жизнь, вспоминая этот вечер, он всегда называл его райским, потому что никогда до того и уже никогда после он не чувствовал такого счастья рядом с женщиной. Он хотел, чтобы этот танец длился вечно, и в то же время жаждал, чтобы он окончился быстрее, потому что вдруг ощутил себя на грани: отречься, убежать, забыться, бросить все ради… Но его судьба была иной, и он это знал.

Они шли под бездонным кубинским небом, под пение цикад и шум океана. Они держались за руки, иногда останавливались, чтобы забыться в поцелуе, и снова шли.

Почему нежные цветы не живут долго? Почему любовь и горечь всегда рядом? Кто знает…

Никто не знал, откуда взялись эти люди и почему они хотели украсть ее счастье. И только Бог знает, каким чудом они спаслись.

Ночь — время влюбленных, прячущих поцелуи от чужих глаз. И трусов, припрятавших нож за пазухой. Они напали подло, со спины, намереваясь убить их. Глупцы, они не знали, что души этих двоих и без того уже в раю. Может быть, поэтому судьба берегла мужчину и женщину. Она вовремя увидела блеснувший у него за спиной кинжал, он — увернулся и тем самым спас свою жизнь. Удар пришелся в плечо, кровь хлестала из глубокой раны, но в глазах его не было страха, они горели ненавистью к врагу, не посмевшему встретиться с ним по-мужски — лицом к лицу. Нет, теперь тем более он не сдастся, не бросит своих товарищей, свою борьбу. Он не испугался этих пистолеро, этих наемных убийц, одержимых жаждой наживы, за деньги готовых на всё. Батиста мог убить любого, был способен лишить жизни многих, но он не сможет уничтожить народ. Все наемники мира не в силах остановить движение к свободе, как нельзя убить веру и любовь.

Пройдет время, Куба выстоит и победит, и война будет длиться всего 26 месяцев, потому что весь народ и каждый кубинец в отдельности хотели свободы и получили ее.

Но сейчас в этом была вся его жизнь, и, не жалея ни о чем, он только просил судьбу подарить ему еще одну встречу с врагом.

Она припала к его плечу, пытаясь унять кровь, перевязала рану своей косынкой. Она понимала, что он слишком неудобен для них, слишком опасен, что эти попытки будут повторяться и когда-нибудь врагу, может быть, повезет. Она прижимала его к себе, словно могла уберечь. Страх и отчаяние — всё, что она испытывала сейчас. Она хотела его защитить, и знала, что не в силах сделать это. Только любить…

И еще она знала, что он никогда не остановится. Даже если они когда-нибудь победят, он никогда не будет принадлежать ей до конца. У него тысячи планов, идей, надежд, и его единственная мечта — свободная, сильная Куба. Ему некуда бежать, это его дом, его земля. И если даже судьба сохранит его, то не для нее. В его будущем ей места нет…

Она ехала в такси по мокрой от дождя дороге прочь от него. Никому не дано знать о том, что ждет нас в будущем. Мы не знаем даже того, что случится с нами через минуту, но мечемся, блуждаем в поисках пути, и чем больше мечемся, тем больше блуждаем. Иногда судьба дает нам шанс, предлагая сделать выбор, и этот шанс — самое тяжелое в нашей жизни. Сделать выбор способны не все. Кто стоял перед выбором, знает: сомнения разъедают душу и не дают услышать голос. Сомнения — это дьявол, мешающий разглядеть солнце, встающее на горизонте. Но тот, кто сможет отбросить сомнения, становится непобедимым.

Но вот туман рассеивается, и наступает прозрение, обычно — слишком поздно.

Ее душа была слаба. Она уезжала оттуда, где была счастлива, как никогда в жизни. Она вырвалась из горячих объятий, бежала от любимых глаз… Нет, она бежала от себя. Она не верила и не могла знать, что победа не за горами. Она не могла осознать, какой силой обладал его народ, его земля, его вера.