Наталия Розинская - Куба – forever!

Он вспоминал Хосе Марти, убеждая, что дело их бессмертно, что если умрут они, на их место придут другие. Но главное — он был уверен, что нельзя запретить им любить свою землю, и чем больше им будут запрещать любить Кубу, тем сильнее будет их любовь. Потому что настоящая любовь — бессмертна, ее нельзя убить, и пока течет в их жилах кубинская кровь, они будут бороться. А еще она услышала, и это ее испугало, — призыв не бояться самого Батисту, это воплощение зла, бандита и диктатора. Он окончил свою пламенную речь громким и страстным призывом «Родина или смерть — мы победим!». А немного помолчав, добавил: «Мы победим или все умрем здесь».

Она не могла больше оставаться там. Ее душили слезы, ком подкатил к горлу, она боялась, что он увидит ее слезы. Растолкав людей, заполнивших за это время дымный зал, она вырвалась из душного помещения и побежала прочь от этого места. К океану. Ей хотелось навсегда забыть всё, что сейчас произошло, никогда не слышать его слов, не знать ничего обо всем этом и по-прежнему думать, что все хорошо. Она хотела любить его — простого кубинского парня, просто любить… Но теперь она не знала, может ли и должна ли она любить такого человека. И к безоговорочно ясному, как показалось вначале, чувству примешались ужас, возмущение, страх… И теперь она уже пыталась, но не могла понять, как эти нищие люди, не имеющие ни денег, ни положения даже в собственной стране, хотят победить ее страну — большую и могущественную, Соединенные Штаты Америки.

Она много слышала о Батисте и знала, что это за человек. Не было сомнений, что он, не задумываясь и без сожаления, уничтожит их, свернет им шеи, как неоперившимся птенцам. Как же эта горстка людей может тягаться с человеком, за спиной которого такая большая и богатая страна?! И они представились ей глупыми мечтателями, детьми, не отдающими себе отчета в том, что происходит, играющими в войну, романтиками, не дорожащими ни своей, ни чужой жизнью, или просто бунтовщиками, не желающими подчиняться законам. Она не знала, кто они на самом деле, да и откуда ей было это знать! Она была человеком из другого мира.

И всё же она не была уверена ни в чем, но только чувствовала боль от того, что ничего не может изменить, что, только встретив, еще не узнав, уже теряет его. Ей хотелось плакать — громко, навзрыд. И все время она вспоминала его голос, слова, глаза, руки, движения сильного тела и с ужасом понимала, что это серьезно и их первая встреча может оказаться последней. Тюрьма, смерть — он был обречен. Она не знала, что ей делать дальше, и просто лежала на песке и плакала.

Он нашел ее. Сколько прошло времени? Час, два, может быть, больше? Она лежала на песке, положив голову на руки, лицом вниз. Иногда ее тело вздрагивало от слез. Она не увидела, как он приблизился, но почувствовала, когда он сел рядом. Именно он. Потом они лежали на песке, рядом, и молчали. Он взял ее голову в свои руки и стал целовать ее волосы. И вдруг ей показалось, что он плачет. Он действительно плакал, но не от слабости и бессилия, как она, а от боли. Такую боль он чувствовал впервые, потому что впервые полюбил женщину и уже знал, что она нужна ему, как никто другой, и, не сказав с ней ни слова, заранее был уверен, что она никогда не поймет его — тоже как никто другой.

Они по разные стороны линии горизонта, и только любовь, как солнце, у них одна на двоих. Но для такого, как он, этого было мало. Он хотел, должен был владеть не только ее телом, но ее сердцем, мыслями и душой. Он знал, что где-то в глубине ее сердца уже зажглась искра, что, наверное, он мог бы разжечь в нем и огонь, но боялся ее спугнуть. В то же время он понимал, что если не сделает чего-то сейчас, сию минуту, то может потерять ее нвасегда. А этого сейчас он боялся, пожалуй, больше всего. Ему казалось, что она — птица, которую можно спугнуть одним неосторожным движением, и она улетит, и ее уже не вернешь. Он не мог и не должен был потерять ее, но не мог и найти слов, чтобы достучаться до ее сердца, дотронуться до ее души своей душой.

Он начал говорить. Сначала медленно, тихо, почти шепотом, осторожно, как с ребенком говорит отец, чтобы не напугать и не обидеть, но рассказать обо всем. Все как есть. Он, конечно, боялся, поймет ли она, да и сможет ли он найти те, единственные слова? Она — чужая, пришла из другого мира и вернется туда. Вопрос только, смогут ли они выиграть у судьбы немного счастья? Хоть один лишний день или час, проведенный вместе! За это он готов был отдать жизнь.