Наталия Розинская - Куба – forever!

Но говорил он о правде, о праве на надежду и о шансе, который дает жизнь. О своем народе, который имеет право на свободу и достойную жизнь, о том, что молодые люди живут в нищете и обречены быть рабами, что богатые становятся все богаче, а бедных — все больше, и они беднеют с каждым днем. Что у кубинских детей на собственной земле нет ни единого шанса на лучшую жизнь, и что больше так жить нельзя.

Его слова испугали ее. Он это понял, но продолжал, потому что знал: она способна его понять, он только должен ей помочь… И он рассказал ей о своей жизни.

Его мать рано потеряла мужа. Она работала кухаркой, чтобы прокормить девятерых детей, оставшихся без отца. С утра до поздней ночи она обслуживала приемы и вечеринки, званые обеды и ужины у богатых хозяев, а ее семья жила впроголодь. Она умерла, так и не накормив досыта своих детей. Он, совсем еще молодой человек, заменил своим братьям и сестрам и отца, и мать, а по ночам плакал от усталости и отчаяния. Потом он встретил людей, которые готовы были взять в руки оружие, чтобы изменить жизнь, возможно, ценой собственной жизни — ради других, во имя будущего. Голос его задрожал и на глазах опять выступили слезы, когда он вспоминал, как во время штурма Монкады был убит его младший брат, еще совсем ребенок, а другой, его любимец Эвелио, умер у него на руках от ран. Он никогда не забудет запах его крови — на темной коже кровь еще ярче, и под палящим солнцем ее запах еще сильнее и слаще.

Он замолчал. Тишина была долгой и томительной. Она тоже молчала, и его невысказанный вопрос, адресованный ей, казалось, повис в воздухе: «Со мной ли ты, любимая?»

Она молчала, потому что поняла главное: он давно и безвозвратно принадлежит Кубе. А он, до сих пор уверенный, что в его сердце нет места никому, кроме единственной женщины — Кубы, ждал. Потому что именно эта женщина, живая и теплая, могла дать ему крылья и любовь, какая бывает лишь однажды. Он не был готов сделать выбор, это было бы слишком страшно, поэтому он молил всех богов только об одном: чтобы она поняла его. В его жизни, он уверен, все было решено еще до его рождения, он не мог изменить свою судьбу, и потому, с ней или без нее, его выбор сделан.

Они долго лежали на песке в лучах угасающего солнца, каждый — в своих мыслях и чувствах. Он чувствовал, что боль делает его душу сильнее, страдания очищают помыслы и он крепнет в своих решениях. И по-прежнему только одно не давало ему обрести покой — мысли о том, что ничего нельзя изменить.

Солнце, казалось, умирало, и в этих последних лучах океан был ему особенно дорог. Он чувствовал какую-то неразрывную связь с океаном. Так ребенку кажется, что, отними у него мать, произойдет что-то страшное. Ему казалось — забери у него океан, он умрет.

Он решительно взглянул в лазурную даль, как будто хотел призвать океан в союзники, просил его стать другом и судьей, и пусть, если будет нестерпимо больно, океан, его молчаливый свидетель, не позволит ему изменить решение.

Он сказал всё. Ему нечего было добавить и оставалось только надеяться, что судьба будет к нему благосклонна. Пришло чувство облегчения: он сделал всё, что мог, единственное, что должен был сделать, и теперь отдал себя в руки судьбы. Какой она окажется на этот раз?

Он помог ей подняться, отряхнуть песок с платья. В каждом движении его рук была нежность.

Он смотрел ей в глаза и ждал: то, что она скажет сейчас, определит, каким будет их путь. И каким бы он ни был, пройти его нужно до конца.

Она молча, сначала несмело, обняла его, потом прижалась к его груди и со все нарастающей страстью начала целовать его губы, глаза, шею… Они слились в порыве — страсти, нежности, они уже не представляли, что эти объятия можно разорвать, и были счастливы. Потом они смеялись и плакали, любили друг друга, жадно ловили каждую секунду этой ночи и благодарили судьбу за каждый вздох.

Она с испугом думала, что могла никогда его не встретить, и понимала, какой пустой могла бы быть ее жизнь. Если бы она не узнала его, если бы прошла мимо этого бара или посмотрела на другого мужчину…