Джеймс Олдридж - Дело чести

Задание было несложное. В Суда-Бэй прибывали воинские части. Он должен был патрулировать над бухтой и к северу от нее, прикрывая входящие в Суда-Бэй корабли. Поднявшись над бухтой, он увидел, что корабли уже входят. Это были высокие суда по сравнению с эскортировавшими их эсминцами. Нежаркое солнце, поднявшееся высоко над горизонтом, успело нагреть море своими настойчивыми лучами. Квейль думал о том, что он станет делать, если налетят бомбардировщики. Правда, ему было сказано, что налета не предвидится. Во всяком случае в воздухе поблизости есть «Бленхеймы». Он стал внимательно осматриваться, отыскивая «Бленхеймы» и проверяя, нет ли противника. Отыскав «Бленхеймы», он включил радио.

— Слушайте, вы там, — сказал он и повторил шифр.

— Это вы, Квейль? — спросил один из них.

— Да. Я буду над вами.

Вернувшись, он застал всех в столовой еще за утренним завтраком.

— Вот он, — воскликнул один из присутствующих.

— Ты слышал? — спросил Тэп, увидев входящего.

— Что?

— Ты получил крест за летные боевые заслуги.

— Правда?

— Верно, — подтвердил один из летчиков и указал на Тэпа: — И Финли тоже.

— Хикки получил орден за боевые заслуги и пряжку к своему кресту, — продолжал Тэп.

— Много ему толку от этого, — заметил Квейль.

До этого у него было хорошее настроение, теперь оно испортилось.

— Откуда ты знаешь? — спросил он Тэпа.

— Мне сказали в оперативном отделе.

— Я думал, штаб даже не знает, что мы здесь, — сказал Квейль садясь.

Все поздравляли его, а Тэп пожал ему руку. Тэп очень радовался. Обычно он так смеялся, когда бывал навеселе и не хотел трезветь.

Когда он ушел, Квейль мог спокойно докончить свой завтрак. Затем он явился к начальству, написал рапорт об утреннем вылете и осведомился, нужен ли он. Ему ответили, что нет, и он попросил одного из шоферов отвезти его на своем грузовике в Суда-Бэй.

На берегу он вышел из машины и направился в небольшое кирпичное здание, обложенное мешками с песком. Часовой у входа отдал ему честь. Отыскав нужного ему морского офицера, Квейль спросил у него относительно пароходов в Египет. Офицер ответил, что сегодня туда идет танкер, а завтра караван транспортов с воинскими частями, вероятно, без сопровождения. Квейль объяснил, что здесь у него жена. На это офицер ответил, что она должна ехать с другими женщинами; в свое время для них будет выделен пароход. Квейль попросил офицера, чтобы тот дал ему знать об этом в Канию на аэродром. Потом отправился к Елене.

Подходя к палатке, Квейль увидел, что Елена сидит у входа и причесывается. Солнце стояло уже высоко, и тень от олив стала такой короткой, что между деревьями легли солнечные пятна. Квейль нарочно шел по этим пятнам, чтобы впитать лишнюю каплю тепла. Елена смотрела, как он не спеша приближается к ней.

— Здравствуй, — сказал он, подойдя, и нежно поцеловал ее.

— Здравствуй.

Она пристально взглянула ему в лицо, чтобы узнать, в каком он настроении.

Он сел, и они помолчали. Она перестала причесываться.

— Продолжай, — сказал он. — Что Же ты не причесываешься?

— Ты сегодня патрулировал?

— Да. Ты уже знаешь?

— Да, — ответила она, садясь рядом с ним. — Тэп приезжал.

— Когда?

— С полчаса тому назад. Он что-то толковал о наградах.

— Да. Он получил крест за летные боевые заслуги.

— Он сказал, что ты тоже.

— Вот как?

Квейль расстегнул китель и улегся.

— Да. Это правда?

— Правда.

— А Хикки что-то еще.

— Орден за боевые заслуги, — ответил Квейль.

— Это хорошо?

— Неплохо. Лучшее после креста Виктории.

— Ты как будто не рад.

— Почему?

— Не знаю. Я рада за Хикки.

— Это было бы хорошо, если б он сам был здесь и порадовался.

— А твой крест? За что ты его получил?

— Не знаю. Я не видел приказа.

Они опять посидели молча. Потом Елена встала и позвала его. Миновав рощу, ограду из колючей проволоки и канал, они подошли к дому.

— Я была здесь вчера, — сказала Елена. — Хозяева согласились сдать нам комнату.

Она постучала.

— Как ты это устроила? Просто попросила? — спросил Квейль, оглядываясь кругом.

— Ну да. А что?

— Да ничего. Вы, греки, — гостеприимный народ.

— Они требуют платы.

Квейль засмеялся. Хозяйка отворила дверь. Елена объяснила ей по-гречески, что привела мужа посмотреть комнату. Та взглянула на Квейля с удивлением. Квейль поклонился.

— Он инглизи? — спросила Елену хозяйка.

— Да, — ответила Елена, и они вошли в дом.

— А мы думали, что ваш муж грек.