Джеймс Олдридж - Охотник

— А как же ты?

— Перебиваюсь, потому что сейчас есть спрос на все даже на кроличий пух и свиную щетину. Но разве это настоящее фермерство, Рой? У фермеров здесь одна надежда — большая ферма, много разных посевов, много скота, инвентаря и машин. Но на мелкой ферме для нас все это недостижимо, да, может быть, и на большой тоже. Никто не в силах приобрести все оборудование, какого требует эта земля. Единственный способ — это организовать общий фонд, где можно было бы нанять трактор, конные грабли, жатку, а то и просто работать на них сообща, переезжая с фермы на ферму. Только так и можно поддержать наши фермы. Но правительство пальцем для этого не пошевельнет, так что, может быть, эти фермы и действительно отжили свой век. Вот разве только если наладить взаимопомощь и общий сбыт…

Роя удивило, что у Джека тоже свои заботы и тревожные мысли.

— Тебя послушать, так ты тоже не прочь прикрыть лавочку и сдаться, — сказал он Бэртону.

— И не подумаю! Я ни за что не сдамся!

Тонкие губы его сжались, на обтянутых скулах проступили два белых желвака. Рой засмеялся.

— Тебе бы следовало заняться политикой, — сказал он. — Например, в Фермерском объединении.

— Что объединения? Там только и знают, что подсиживать друг друга и рвать чужой кусок изо рта. Нам надо восстановить прогрессивную партию. Протереть все с песочком. Никаких посредников и ростовщиков, ни спекулянтов, ни процентной кабалы, никаких особых привилегий для церкви, железных дорог и лесных компаний. Снизить взносы по закладным, снять проценты, никаких подачек дельцам из общественной казны.

— И среднее образование!

— Да, и среднее образование!

— Эх ты, фермер Джек! — выразительно промолвил Рой.

— Так что ж, останешься здесь на зиму? — помолчав, спросил Джек.

— Ну как же я могу? — Рой глубоко засунул руки в карманы своей брезентовой куртки. — Вот что, Джек, не найдешь ты кого-нибудь, кто согласился бы поработать с Сэмом эту зиму? Денег Сэму давать не стоит. Все равно потратит их зря. Я хотел оставить их тебе и просить, чтобы ты платил работнику каждую неделю. Может быть, с помощником Сэм как-нибудь справится. Ты как думаешь?

— Теперь трудно нанять работника.

— Я знаю.

— А много ты можешь оставить?

— Около трех сотен. Выйдет по сотне в месяц.

— Это хорошая плата, но только теперь никто не хочет работать на ферме.

Рой прислонился к свиной загородке, большим и указательным пальцем он приподнял кепку за козырек, а остальными почесал темя, потом снова нахлобучил кепку:

— Вот все, что я могу придумать. Или оставаться самому.

— Нет, тебе оставаться не к чему, Рой, — сказал Джек Бэртон. — Я кого-нибудь найду. Когда, ты считаешь, он ему понадобится?

— Да с того месяца.

— А ты уверен, что Сэм захочет кого-нибудь, кроме тебя?

Рой покачал головой. Этого он не знает. К тому же он не уверен, что скажет Руфь Мак-Нэйр.

Джек знал, о чем он думает.

— Надеюсь, ты застанешь Сэма, когда вернешься с зимней охоты. Конечно, работник — это помощь, но я все-таки не стал бы на это рассчитывать.

— Кто купил упряжку? — вдруг спросил Рой.

— Билли Эдварде, с того берега.

— А откуда у него деньги?

— Занял под урожай. Хорошие были кони. Рой. Он их откормил как следует и, я думаю, уже оправдал свои деньги, сдавая их в наем.

— Бедняга Сэм, — сказал Рой, и они оба вышли из сарая.

Джек повел Роя показывать ему остальное хозяйство: свинарник и курятник, а затем и самый дом, где куча светлоголовых ребятишек копошилась на полу вокруг задерганной матери.

Они спустились в погреб, где Джек показал свое воздушное отопление: вокруг старой железной печи он выложил кирпичную нагревательную камеру, и, когда печь топилась, горячий воздух поступал в дом через систему отдушин в полу. Теперь печь еще не топилась и в погребе было холодно, но сухо. Джек оштукатурил стены и замазал щели. На полу, на полках и на скамьях были разложены овощи летнего и осеннего сбора: тыквы, свекла, кукуруза, картофель, даже зеленые помидоры, яблоки, огурцы и несколько банок сушеного горошка. Запасено было на всю зиму. Поднявшись наверх, они уселись в кухне, уставленной бутылками и банками с заготовками миссис Бэртон. Рой наслаждался теплом и уютом этой кухни. Даже обшарпанные стены — и те выглядели надежно. На одной из них красовалась недовязанная салфетка, на которой вышито было: «Маме». Над ней висела скрипка без струн.

— Вот кончил погреб, теперь зимой примусь за верх, — сказал Джек, видя, что Рой осматривается по сторонам.