Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

Погасив свет, я попыталась заснуть. Не смогла. Перед глазами вновь и вновь проплывала сцена, когда я застала его спящим в ванне…

Я опять зажгла лампу. Читала еще два часа, заставляя себя блуждать по лабиринтам авторской мысли Пинчона. Пару раз я слышала, как возится за стенкой Тоби, и напрягала слух, пытаясь угадать, что он делает. Но постепенно эти шорохи сменились мерным храпом. Я отругала себя за поведение влюбленного подростка, погасила свет и наконец сдалась сну.

Когда спустя шесть часов меня разбудил Джефф, я юркнула в кухню, чтобы подогреть ему бутылочку со смесью, и увидела, что Тоби все еще спит на полу и из спального мешка торчат его голова и голые плечи. Через час я снова встала и пошла в ванную, но он по-прежнему крепко спал. Я оделась, накормила Джеффа детской кашей, потом черкнула записку Тоби, подсказав, где найти все для завтрака и попросив его зайти в библиотеку около полудня, «после того как изучишь все чудеса Пелхэма».

Утро началось привычным маршрутом — сначала к Бэбс, где я оставила Джеффа, потом в «Миллерз» за сигаретами.

— Слышала, у тебя гости, — сказала Джесс Миллер.

В ее мягком голосе не было никаких угрожающих ноток, она просто отпустила реплику, поэтому я ответила тем же:

— Совершенно верно, наш старый приятель по колледжу заехал на пару дней.

— А как отец дока?

— Еще жив, но очень плох.

— Передай при случае, что я очень сочувствую ему.

— Обязательно, — пообещала я.

Когда я пришла в библиотеку, Эстель первым делом сказала мне:

— Слышала, ты развлекаешь одиноких мужчин в отсутствие мужа.

— О, ради всего святого…

— Дорогая, добро пожаловать в Пелхэм.

За утренним кофе я ответила на ее разнообразные вопросы о моем госте, придерживаясь версии о том, что это наш старый студенческий приятель, потом попыталась загрузить себя работой. Через час или чуть позже, перекладывая книги, я услышала, как открылась дверь, и Тоби спросил у Эстель, в библиотеке ли я.

— А, так вы и есть тот высокий темноволосый незнакомец, который появился в городе прошлой ночью, — сказала она.

Тоби рассмеялся, а я поспешно слезла с лестницы, на ходу отряхиваясь от книжной пыли.

— Не слушай моего босса, — вмешалась я, — она — агент-провокатор.

— Агенты-провокаторы — мое слабое место, — сказал Тоби, протягивая руку Эстель.

Я заметила, что Эстель оглядывает его с ног до головы и пытается (безуспешно) подавить улыбку.

— Так вы, значит, учились в Вермонтском университете с Ханной и Дэном? — спросила она.

От меня не ускользнуло, что Тоби слегка опешил, и на одно ужасное мгновение мне показалось, что он сейчас выпалит: «Кто вам такое сказал?»

Но, к его чести, он быстро сориентировался и произнес:

— Совершенно верно. Отец Ханны был моим наставником.

Эстель, похоже, поверила, но тут еще одна тревожная мысль пронеслась в моей голове. Что, если она догадается, кто такой Тоби? Она наверняка читала о сидячих забастовках в Колумбийском университете и знает, что главным зачинщиком был этот Тоби Гадсон. И тогда она подумает: «С чего это Ханна солгала мне?»

И она имела полное право задаться таким вопросом, потому что у меня не было никаких причин скрывать от нее правду. В этом извечная проблема лжи — она всегда загоняет тебя в угол, из которого можно выбраться, лишь представ полным идиотом.

— Как ты спал? — спросила я.

— Как убитый, — ответил он. — Я даже чувствую себя сегодня неким подобием человека. Последние полчаса я изучал прелести Пелхэма. Довольно дружелюбное местечко. Стоило мне зайти в закусочную… как ее, забыл?

— «Мисс Пелхэм», — подсказала я.

— Да, так вот, как только я переступил порог и сел за столик, официантка сказала: «Вы, случайно, не студенческий приятель, который остановился у дока Бакэна и его жены?»

Он подмигнул мне, и я не сомневалась в том, что Эстель уловила намек на некий заговор между нами.

— Мы в Пелхэме все друг про друга знаем, — сказала Эстель. — И у нас своя коммунальная разведка, на зависть ЦРУ. Мы терпеть не можем, когда кто-нибудь выбивается за рамки общепринятых норм — скажем, приглашает в дом старого друга мужского пола в отсутствие законного супруга.

— Не Конрад ли сказал: «Не ошибается только тот, кто ничего не делает?» — заметил Тоби.

— «Сердце тьмы»? — спросила Эстель.

— «Изгнанник», — ответил Тоби.

— Чем собираешься заняться сегодня? — спросила я Тоби, пытаясь сменить тему.

— Еще не знаю. Есть какие-нибудь идеи?