Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

— Дай-ка я угадаю. Тебя призывают в армию, — сострила я.

Но шутка не прошла, потому что Дэн действительно выглядел усталым и напряженным.

— Так тебе не нравится? — раздраженно спросил он.

Я не уловила намек и не стала менять тему. Вместо этого я сказала прямо:

— Нет, мне не нравится. Так ты похож на сержанта-инструктора по строевой подготовке.

— Я подстригся только потому…

— Я знаю, знаю. Так легче вписаться в здешний мир.

— Да, что-то вроде того. А ты полагаешь, что это конформистские штучки, я угадал?

— Дэн…

— Это противоречит твоим идеалам контркультуры?

— Какого черта ты злишься?

— Я просто устал как собака, вот и все, — сказал он, скидывая туфли и плюхаясь на кровать. — Сегодня был на редкость неудачный день.

— И это дает тебе право вымещать свою злость на мне?

— Ничего я на тебе не вымещал.

— Позволь с тобой не согласиться.

— Ты здесь несчастлива, так ведь?

— Я несчастлива в этом чертовом мотеле.

— Я не об этом.

— Послушай, — сказала я, пытаясь перевести разговор на другую тему. — Я устроилась на работу в библиотеку.

— Да, я слышал.

— Разве ты не рад?

— Конечно рад. И сестра Басс сказала мне, что ты согласилась оставлять Джеффа у ее матери. Политически все грамотно.

— Мне понравилась Бэбс, хотя…

— Да?

— Там немного грязновато.

— Но уж не хуже, чем…

— Я бы и не посмела оставить Джеффа в небезопасном месте.

— Знаю.

— Рада это слышать, — сказала я.

— Ты что, опять затеваешь ссору? — спросил он.

— Нет, это ты уже начал ее.

Мы съехали из мотеля на следующий день, заплатив почти двести долларов за две недели прозябания в этой дыре. С учетом того, что Дэну платили всего шестьсот долларов в месяц, а бесплатное проживание в доме Бланда было частью контракта, для нас было разорительным платить за «удовольствие» провести время в таком «милом» местечке.

— Не переживай, мы вернем эти деньги, — сказал Дэн.

— Понимаешь, я только что выписала Билли чек на шестьсот долларов за ремонт… и это съедает последние остатки наших сбережений.

— Завтра же я поговорю с Делорес.

— Нет, я сама. Ты уж занимайся пациентами, а я позабочусь о переезде.

На самом деле переезд полностью взял на себя Билли. Весь наш скарб и нехитрая мебель хранились в местном амбаре, который он нашел для нас. Теперь мы все это выгрузили, подняли наверх по узкой лестнице и расставили в отремонтированной квартире. Поскольку апартаменты были тесноваты, места едва хватило, чтобы поместились наша двуспальная кровать, комод, диван, большое кресло-качалка и сосновый стол со стульями.

Билли сотворил настоящее чудо. В сравнении с той квартирой, что мы увидели по приезде, перемены были разительными. Свежевыкрашенные белые стены, отциклеванный пол, обновленная кухня и туалет, который уже не выглядел отхожим местом, нарушающим все мыслимые и немыслимые санитарные нормы. Я постаралась забыть о крохотных размерах нашего нового жилища. Было приятно просто оказаться в чистом и относительно просторном помещении, в окружении родной мебели. И опять же спасибо неукротимой энергии Билли (он начал перевозить нашу мебель с семи утра) — мы распаковали вещи и расставили все по местам уже к приходу Дэна с работы.

Для него «прийти с работы» означало подняться по лестнице из своего офиса. Когда в тот вечер он явился домой, с ним была и медсестра Басс. Она была в шоке от увиденного, но быстро взяла себя в руки:

— Просто хотела посмотреть, что у вас тут получилось.

— Это все Билли, — сказала я, кивая в его сторону. Он смущенно улыбнулся и продолжил крепить кухонную полку. — Не хотите пива?

— Да у меня дома дел полно, — сказала она.

— Фантастика, правда? — изумлялся Дэн, оглядываясь по сторонам.

— Впечатляет, — ответила она, развернулась и вышла из квартиры.

— Я думаю, это просто потрясающе, — сказал Дэн и поцеловал меня. — Спасибо тебе.

Той ночью мы занимались любовью. Я изо всех сил старалась поддержать его энтузиазм, но почему-то чувствовала себя какой-то отрешенной. Уже не в первый раз я замечала в себе это равнодушие во время секса, тем более что после рождения Джеффри он случался крайне редко.

— Ты в порядке? — спросил он потом.

— Да, все хорошо.

— Мне так не показалось…

— Я просто не хотела будить Джеффа, — сказала я.

— Понятно, — произнес он, но без особой уверенности в голосе.

— Можно мне теперь поспать? — спросила я.

К счастью, Дэн не настаивал на выяснении отношений и не спрашивал, почему именно эта сторона нашей супружеской жизни оказалась ущербной. Я и сама не могла объяснить. Понимала только, что так нельзя, что поступаю несправедливо по отношению к Дэну. Но сейчас передо мной был лишь бесконечный горизонт из бессонных ночей и грязных подгузников. И каждый раз, когда я включала телевизор и видела новостные репортажи об антивоенных демонстрациях, смотрела в записи концерт «Олман Бразерс» на автодроме Уоткинс Глен или читала в «Тайм» о новом романе Воннегута, у меня возникало такое чувство, будто меня физически отстранили от всего интересного, что происходило в 1973 году. Каждое утро я просыпалась с гнетущим ощущением безысходности, представляя себя вечной пленницей этого захолустного городишки. Я оказалась в ловушке. И ненавидела себя за это… тем более что сама соорудила тупик, в который себя и загнала.