Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

Я покачала головой.

— Как прошла беседа с Лиари?

— Он задавал неприятные вопросы.

— Например?

— Считаю ли я, что у нас счастливый брак?

— Он меня тоже об этом спрашивал, — сказал Дэн.

— Я знаю. И что ты ответил?

— Правду.

— А именно?

— Ну, а ты как думаешь?

— Скажи мне.

Он опустил глаза и уставился на мыски своих ботинок.

— Я сказал, что мы очень счастливы. А ты?

Пауза. Он избегал встречаться со мной взглядом.

— Я сказала то же самое. У нас счастливый брак.

Из Бостона по-прежнему не было новостей. Весь уик-энд я продолжала названивать Лиззи на сотовый, но каждый раз натыкалась на голосовую почту. И вдруг, в воскресенье днем, кто-то ответил:

— Да-а, чё надо?

Это был мужчина неопределенного возраста. И явно нетрезвый.

— Я бы хотела поговорить с Лиззи Бакэн, — сказала я.

— Кто это, черт возьми?

— Это ее мать. А вы кто?

— Не важно.

— Где моя дочь?

— Откуда мне знать.

— Она у вас?

— Хорошо бы.

— Вы ее где-то удерживаете?

— Ты, дамочка, в своем уме?

— Где она?

— Эй, кончай орать.

— Где она? — крикнула я. — Что вы с ней сделали?

— Точно чокнутая. Я ничего не сделал…

— Тогда почему у вас ее телефон?

— Нашел.

— Где?

— На улице.

— Где эта улица?

— В Бостоне.

— Где именно?

— Дамочка, что за допрос?

— Моя дочь пропала. Это ее телефон.

— Я нашел его в Гарденз.

— В Паблик-Гарденз?

— Ну да.

— А вы не видели там женщину лет двадцати пяти, с короткой темной стрижкой, среднего телосложения…

— Дамочка, я просто нашел телефон. Это понятно?

Связь оборвалась. Я нажала кнопку повторного вызова, но в трубке раздались частые гудки. Я тут же перезвонила на сотовый детектива Лиари, извинилась, что отвлекаю его в выходной день. Когда я объяснила, что произошло, он сказал:

— Дайте мне пару минут. Я свяжусь с нашими ребятами.

Он перезвонил мне через час и сообщил, что телефон вывел на бездомного, который жил в парке. Его уже задержала патрульная машина, и он божится, что нашел мобильник Лиззи недалеко от своей ночлежки.

— Если это так, то, возможно, нам повезет, и мы обнаружим ее среди постоянных обитателей Гарденз. Пока мы с вами беседуем, наши люди прочесывают парк.

Но поиски ничего не дали, а задержанный, как оказалось, был хорошо знаком местным копам. Его считали вполне безобидным, поскольку он редко бывал трезвым.

— Мы показали фотографию Лиззи всем, кто ночует в Гарденз, — сообщил мне Лиари. — Никто ее не опознал… но тот факт, что ее телефон нашелся сегодня, говорит в пользу того, что она могла быть неподалеку от парка в последние день-два. Это, конечно, не доказано, но я готов спорить, что она обронила телефон не меньше суток назад. Этот тип клянется, что нашел его под скамейкой… и, как бы мне ни хотелось прищучить сукина сына, боюсь, он говорит правду.

На следующий день мой телефон зазвонил в восемь утра, Я схватила трубку. Это был детектив Лиари.

— Мы поймали того, кто пользуется кредиткой Лиззи, — сказал он.

Я оцепенела.

— И кто он? — спросила я.

— На самом деле это женщина — еще один уличный персонаж. Копы, контролирующие парк Коммон, хорошо ее знают. Они взяли ее с поличным, когда она снимала двести долларов по карте Лиззи в банкомате возле трамвайной остановки в Хэймаркет.

— Откуда у нее кредитка?

— Я только что закончил ее допрашивать, и она битый час клялась мне в том, что Лиззи сама отдала ей карточку…

— Вы меня разыгрываете.

— Если бы. Согласно показаниям этой женщины, последние две ночи они вместе спали прямо на земле в парке Коммон, и, когда она пожаловалась, что ей нечего есть, ваша дочь якобы отдала ей карточку и даже записала ПИН-код. Женщина показала мне этот клочок бумаги с кодом, будто бы нацарапанным рукой Лиззи. Мы сравнили почерк с тем образцом, что имеется в нашем досье. Они совпадают.

— Может, она силой заставила ее выдать ПИН-код.

— Мне эта мысль тоже приходила в голову, пока я не получил следующую информацию. Сегодня утром к женщине по имени Жозиан Тьерри — боюсь, я неправильно произношу его, — как бы то ни было, к этой француженке сегодня на Южном вокзале подходила женщина, по описанию очень похожая на Лиззи. Тьерри говорит, что эта женщина была довольно грязная и оборванная, но, когда она узнала, что перед ней француженка, заговорила по-французски. Лиззи ведь свободно говорит по-французски, не так ли?

— Она год проучилась во Франции.