Михаил Мамаев - Босфор

— Когда все пьют, нехорошо делать вид, что не пьющий, — шутливо сказала она.

— Если б это прозвучало по-английски, все равно понял бы, что ты из России, — заметил я. — Когда все пьют, нехорошо делать вид, что не пьешь. Когда идут, нехорошо делать вид, что не идешь. Когда все умерли, нехорошо делать вид, что ты еще жив… С меня хватит! Я больше не делаю вид, Оленька. Делаю, что хочу…

— Вот за это и выпьем! — Ольга всучила стакан. — Хорошо сказал! Давай за жизнь! Давай, давай… По чуть-чуть! Нельзя отказывать даме…

К вечеру приехал Дениз.

— Мы в ресторан, Никита! — сообщил он. — Приглашаю.

— Возьмем Ольгу и Мурата? — предложил я.

— Я тороплюсь, — сказал Мурат.

— А я с удовольствием, но не сегодня, — сказала Ольга.

За Ольгой заехал парень. Прощаясь, она незаметно сунула мне в руку клочок чистой салфетки. Там был ее стамбульский номер телефона.

В четверть девятого вечера было светло.

Сидели в ресторане на просторной набережной у Мраморного моря.

Маленькие рыбные ресторанчики тянулись на многие километры. Они выглядели незатейливо — кухня, белая пластиковая мебель под навесами от солнца и дождя, яркая неоновая вывеска над входом, видная с дороги.

Море дышало за гранитным парапетом.

Соль выступила на камнях.

Издали казалось, они подернуты изморозью.

На столе стояли открытая бутылка «Чанкаи», [14] Чанкая — название турецкого белого сухого вина. тарелки с разными морскими копченостями и хлеб.

— Я начал этот бизнес два года назад, — рассказывал Дениз. — До этого имел магазин и небольшую фабрику запчастей для легковушек. Продал, снял известный тебе особняк и стал заниматься моделями.

— Были связи? — спросил я, заглатывая жирное бронзовое тельце большой креветки, пропитанное соевым соусом. — За два года с нуля пробиться в тройку лучших модельных агентств Стамбула — фантастика!

— Ничего у меня не было! — махнул рукой Дениз и словно обиделся на кого-то, кого я не видел, но кто в это мгновение как раз пролетал мимо. — Была только безумная любовь. Ко всему красивому — вещам, городам, природе, людям. Я коллекционер. Все вы моя коллекция.

Дениз улыбнулся и двусмысленно посмотрел на меня.

— Мы станем лучшим агентством, вот увидишь, — похвастался он. — Через месяц начнется Визон-шоу. Это главное событие года в нашем деле. Постановку сделает мой английский друг Питер. Он специально прилетит из Лондона. Топ-модели Турции примут участие. Из мужчин-дебютантов почетное жюри выберет самого красивого человека страны. В прошлом году Мистером Турции стал Гекан. Это моя модель, если ты не знал. И теперь я выставлю таких мальчиков!

Глаза Дениза засверкали под стеклами очков.

— Возможно, и ты примешь участие в Визон-шоу, — сказал он другим тоном. — Если будешь хорошо работать и прислушиваться к моим советам и пожеланиям. Тебе придется постараться.

Я встретился с ним взглядом.

Дениз обмяк, растекся…

Как будто его расплавил незримый огонь.

Или какой-то шутник незаметно прибавил земного притяжения у него под стулом.

Я почувствовал, надо что-то сказать…

— Дорогой Дениз! Давай выпьем за то, чтобы твое агентство…, — начал я.

— И твое тоже теперь, — томно поправил Дениз.

— За то, чтоб наше агентство было первым агентством Турции, да что там, — всего мира!

— И чтобы ты попал на Визон-шоу, мой дорогой.

Темнело.

Закат отразился в воде. Горизонт переливался алым и желтым.

В ресторане стало шумно.

На столах появились зажженные свечи. Все лишнее погрузилось в темноту.

Музыканты заиграли негромкие турецкие мелодии.

Третья бутылка «Чанкаи» была на исходе.

— Ты хорошо работал сегодня, мой дорогой, — вкрадчиво сказал Дениз. — Хасан тебя хвалил. Ничего удивительного. Ты красивый. Надо помнить, что ты красив, дружок. Знать, чего ты стоишь, и гордиться этим. Говоря по правде, тебе этого недостает. Ты относишься к себе слишком просто, как будто такой, как все. Но это не так. Ты один из лучших. Может быть, лучший! Ты — модель, прирожденная модель. А это особая раса! Коммуна людей идеальных форм и пропорций, новых богов, если хочешь. Вас послали в этот мир, чтобы возродить в людях понимание подлинной человеческой красоты и умение наслаждаться ею. Подумай, какая это великая миссия!

Очки Дениза плавали в полумраке, сверкая настороженным огнем…

Я вдруг вспомнил, что оставил позади.

Знал — убить человека так же просто, как загасить муравья или раздавить окурок.