Вероника Кунгурцева - Орина дома и в Потусторонье

— Да выучила я… — мрачно отвечала крошечная школьница, севшая за последнюю парту среднего ряда.

Но тут случился небольшой казус: Афина Ивановна, время от времени чесавшая голову под вавилонской башней, в очередной раз сунув под нее руку, умудрилась свалить сооружение, которое удерживалось на двух последних шпильках… Волосяная башня рухнула на стол, опрокинув вазу с цветами, а из башни выпал раскрытый спичечный коробок — спички рассыпались, и за одну из них, точно за сук, зацепился… Покати-горошек Горохов, чье положение было плачевно: он запросто мог утонуть в потоке подкисленной аспирином воды… Афина Ивановна, чьи немытые короткие волосы, торчавшие в разные стороны, оказались на всеобщем обозрении, вскрикнула — и прикрыла голову руками.

Орина выхватила из воды бедолагу Горохова и поднесла на ладони к уху: он проявлял явные признаки беспокойства.

— Коробка! Моя коробка! И мои спички! Достань их! — орал Покати-горошек. — Это единственная память о моей матери! Она курила, она со мной в дым играла… Было — умопомрачительно! И это — ее спички, матушкины! Каллиста принесла из Потусторонья! Достань же!

Орина, сунув Горохова Павлику, выудила из воды раскисший спичечный коробок и одну за другой — спичинки. А пока она этим занималась, Афина Ивановна, схватив со стола чужие волосы, выбежала из класса, а вернулась с тряпкой и уже вполне причесанная, правда без башни. Когда техничка-директор вытерла лужу и, независимо выпятив грудь, заняла председательское место, Милиционер, сидевший по правую руку от нее, шепнул, что ей так даже лучше…

— Куда лучше! И голове легче, дорогая Афина Ивановна… — продолжал нашептывать Бредников, отчего директриса покраснела, в точности как маленькая учительница.

Приосанившись, Афина Ивановна отыскала глазами нарушителя, который прятался за большим пальцем Павлика Краснова:

— Эх ты, шут гороховый! Ведь вот чуть в луже не утонул! А мечтает стать капитаном, — сообщила она членам комиссии и опять уставилась своим огромным реснитчатым глазом на беднягу Покати-горошка: — Устроил гнездо в моей прическе! О-очень смешно! Уверена, что без Каллисты Яблоковой тут не обошлось!

Каллиста, распластавшись на задней парте, делала вид, что произошедшее ничуть ее не касается и она страшно занята: вовсю строчит ответ громадной — длиной в половину своего роста — ручкой.

— Ладно, тяни билет, Горохов! — милостиво кивнула директриса.

Покати-горошек тотчас выскочил из ладони Павлика на стол и закатился на один из кусочков белой бумаги. Афина Ивановна, перевернув билет, сообщила номер, а Горохов, точно мячик на веревочке, принялся подскакивать до уровня носов экзаменаторов, всем своим видом выражая готовность отвечать.

— Знаешь ответ на оба вопроса?! — воскликнула пораженная Афина Ивановна, и Горохов заскакал того пуще — так что у Орины зарябило в глазах.

А Наталья Ильинична, заглянув в билет, одобряюще закивала Покати-горошку: дескать, и впрямь вопросы достались легкие…

Каждый из членов комиссии по очереди подносил Горохова к уху, порциями выслушивая ответ. Орина, из доставшейся ей части, с изумлением узнала, что собака — плацентарное млекопитающее, относится к отряду хищников семейства псовых. Что у собаки имеются те же чувства, что у человека, правда одни развиты сильнее, чем у двуногих, другие — слабее, а некоторые — точно так же.

— Например?.. — спросила Афина Ивановна, придвинув свое оттопыренное ухо к ладони Орины. — Приведи примеры, Горохов…

— Вот, например… У собак слух лучше, чем у нас… Гораздо лучше, потому что овчарки улавливают даже ультразвук… Еще у них такое обоняние, что куда там нам! Овчарка учует тебя за километр! А натасканная овчарка найдет след именно того, кого она ищет! Но зато все собаки — дальтоники: не различают красный и оранжевый цвета! Еще некоторые собаки, точно волки, любят петь хором! Они та-ак по ночам воют, Афина Ивановна, вы себе не представляете!

— Представляю! — нахмурилась директриса. — А тебе по ночам спать надо, Горохов, а не слушать… кто там чего воет…

Дальше Покати-горошек перешел в руки Павлика Краснова, а потом перекатился в ладошку Натальи Ильиничны. Все члены комиссии, не сговариваясь, поставили Горохову «5». И тот с гордым видом выкатился из класса, получив в полное свое распоряжение мокрый коробок со спичками, который вызвалась выставить вслед за ним в коридор Каллиста Яблокова.

Афина Ивановна тотчас пригласила ее отвечать: дескать, сколько можно готовиться, все уж устали…