Вероника Кунгурцева - Орина дома и в Потусторонье

— И некоторым членам комиссии надо успеть до сумерек покинуть пределы школы, — говорила директор-библиотекарь-завуч-техничка. — Так что, моя милая, давай…

Каллиста Яблокова, с трудом подвинув взрослый стул, чтобы оказаться напротив Орины, вскарабкалась на него и свой ответ адресовала в основном ей, лишь изредка обращаясь к остальным экзаменаторам.

— Билет номер один, — начала маленькая ученица, чей чепчик едва виднелся из-за края стола, — вопрос также номер один: «Что такое смерть?». В биологии смерть трактуется как прекращение жизнедеятельности обособленной живой системы, сопровождающееся разложением белков и других материалов, из которых и строится эта система… Другой вопрос, что в остатке. Всех, насколько я понимаю, больше всего и волнует, что будет с этим остатком, который именуется душой. Меня же интересует другое: можно ли считать смертью то, что происходит с существом, которое не сделало ни единого глотка воздуха сверх того, что ему досталось в утробе? Смерть ли это — или это можно назвать каким-нибудь другим словом? Не было жизни — значит, нет и смерти. А что же тогда? Сразу бессмертие?! Воскрешение — без вопросов? Или — осуждение, тоже без лишних вопросов? Вот я стою перед вами: простая смертная девочка, которой почти что удалось родиться… Но ведь почти что — не считается! Платон в диалоге «Тимей» говорит: «Естественная смерть безболезненна и сопровождается скорее удовольствием, чем страданием»…

Павлик Краснов, как и Орина, слушавший с раскрытым ртом, наклонился к Афине Ивановне и шепнул:

— Как ведь они у вас говорят! Заслушаешься…

Но Каллиста услыхала и съязвила: дескать, а вы, конечно, думали, что мы тут все до одного картавые да шепелявые, убогие да умом тронутые… Так, дескать, нет! И продолжила:

— Возвращаюсь к билету… Платону, конечно, виднее… А вот пригласить бы его к нам на классный час… а заодно и учителя его — Сократа… Мы бы тогда и спросили, как было с ними самими… Впрочем, как умирал Сократ, нам известно, Платон описал его последний день в диалоге «Федон», а вот как было с самим Платоном?..

— Ну, можно попытаться пригласить… — подумав, кивнула Афина Ивановна. — Платон ведь и основал школы как таковые, и даже библиотеки в них завел… У нас, конечно, не академия и даже не гимназия, но все же… Напишу заявление в районо, они отправят запрос в вышестоящие инстанции. Хотя сразу говорю: наверняка ничего обещать не могу…

— Хорошо бы тогда и Марию-Антуанетту позвать с Людовиком XVI! — воскликнула разлакомившаяся школьница. — Пускай и они нам расскажут о своих ощущениях… Кстати, король сам улучшил новейшее изобретение врача и депутата Учредительного собрания месье Гильотена — гильотину, собственноручно исправив на чертеже полукруглое лезвие на косое. Каков рационализатор! Его бы к отцу моему на завод, цены бы ему не было… Потом Людовик на себе и проверил усовершенствованное изобретение… Летчик-испытатель… Правда, никто не знает, одобрил ли он… вот бы и спросить его! А через полгода и королеве представился случай, так сказать, вплотную познакомиться с «Мадам Гильотиной»… Говорят, на Марии-Антуанетте чепчик был… точь-в-точь как у меня, и лиловые туфельки, — и Каллиста, задрав ногу, показала свою пинетку. — А впрочем, я и сама… как испытавшая, как потерпевшая… и лицо, так сказать, причастное… могу всем заинтересованным лицам рассказать об ощущениях… хотя с Гильотиной познакомиться, каюсь, не довелось, зато с поленом, — из которого, по мнению некоторых народов, сотворили первого человека на земле, — коротко, очень коротко познакомилась… Насильственная смерть, говорю всем неосведомленным лицам, отвра-ти-тель-на! В ней, уверяю вас… никакого удовольствия нет… Это… это…

Директор-библиотекарь, которая уже несколько раз пыталась прервать ответ ученицы постукиванием указки по столу, наконец не выдержала, вскочила с места и воскликнула:

— Яблокова! Каллиста! Прекрати! Куда-то тебя заносит не туда… У нас же не урок истории! А королевская чета уж точно откажется ехать в такую дыру, как наша. Даже и приглашать не стану! И попрошу: поближе к нашему предмету— биологии…

— Куда уж ближе…

— Приведи какие-нибудь примеры, что ли… Из действительности. Из нашей действительности!

— Хорошо. У меня два примера… Только они из будущего, ничего?..

— Ну, если ты, как Ленин, провидишь вдаль… тогда пожалуйста! — осуждающе воскликнула председатель комиссии.

— Пример первый. Я расскажу, как умрет мой отец, — твердо отвечала девочка. — Недавно мои родители… мои так называемые родители… получили квартиру в пятиэтажном доме — в будущем такие дома назовут хрущобами. Но сейчас они очень гордятся тем, что живут не в деревенской избе, а в городской квартире: с балконом, ванной и туалетом. Но скоро мой отец, Вениамин Яблоков, передовой рабочий завода «Буммаш», сопьется. Когда моя мать уедет отдыхать на юга, он утащит из дома холодильник «Орск», телевизор «Рекорд», проигрыватель «Сириус» — и все пропьет. Мать будет скандалить — она не из тех, кто молчит, он снова поднимет на нее руку — но уж на этот раз она не стерпит. Она вызовет милицию, — тут Каллиста повернулась к Милиционеру и стала адресовать свой ответ ему: — Но отец во хмелю настолько бесстрашен — мать это отлично знает, — что и милиция ему нипочем: он ударит Милиционера…