Вероника Кунгурцева - Орина дома и в Потусторонье

Орина, тяжко вздохнув, — она уж представила, как будет смотреться на плюшевой жакетке медаль, — протянула больничные выписки, на которых Милиционер тщательно оттиснул по печати Пургинского районного отдела внутренних дел.

Афина Ивановна от избытка чувств захлопала в ладоши и воскликнула:

— Ах, вот вы какие!.. Задания выполняете! Через речку туда-сюда шныряете… Ну, что сказать: вы сильно выросли в моих глазах! Герои, просто герои! Увидев, как вас вытянуло, я поняла, что вам приговор еще не вынесен. (Те, кто приговорен, я, кажется, говорила, уж не растут.) Что-то они долго тянут с вами… Обычно-то все быстро решается: приговор особой тройки — раз-два, и готово! Дел-то немеряно… А вам вон как повезло, все дороги перед вами пока что открыты: можно пойти, а можно вернуться… А знаете что, — коль вы опять тут оказались и такими, можно сказать, взрослыми людьми, — нынче у нас экзамены: приглашаю вас в комиссию! Выглядите вы вполне авторитетно… для членов экзаменационной комиссии. Бредников-то давно согласился… Как, Антиох Антонович, не забыли? Не передумали? — повернулась она к Милиционеру.

— Ну что вы… Для меня большая честь… так сказать, присутствовать… Молодое поколение, и все такое прочее…

— Ну, вот и отлично! А вы, ребята, конечно, согласны? — с нажимом на слове «согласны», спросила Афина Ивановна.

И Орина вынуждена была кивнуть — одновременно с Павликом.

А Покати-горошек Горохов покатился вдоль плинтуса — и закатился в щель под ближайшей дверью.

— А… где живут ваши ученики? — спросила Орина, проводив взглядом веселую горошину.

— Как где? Прямо здесь, в школе, — и директор-библиотекарь ткнула пальцем в потолок. — В мансарде расположены спальни. Пойдемте покажу… Как членам комиссии вам, конечно, не мешает узнать, как существуют наши дети… Это мое упущение… Как я сама не догадалась предложить вам! Пойдемте, пойдемте…

Пока поднимались по лестнице с крайне частыми ступеньками, — так что приходилось семенить, — ребята попытались выспросить Милиционера, не слыхал ли он чего о карте личности, но Бредников покачал головой, после подумал и предположил: дескать, у каждой личности свои отпечатки пальцев, так, может, о них и идет речь… Эти отпечатки вполне могут называться картой личности!

Орина поглядела на кончики своих пальцев, полускрытых навесом лакированных ногтей: выходит, у нее целых десять карт… А если на ногах пальцы посчитать, так все двадцать… Павлик Краснов, судя по выражению его лица, был тоже в большом сомнении.

— Дресвянников сказал, что карту надо искать, — шепнул он, — а твои пальцы всегда при тебе.

Но Антиох Антонович, подняв указательный палец, воскликнул:

— Оттяпываешь перст — и на границе предъявляешь документ! Вот вам и карта личности!

Орина невольно сжала пальцы в кулаки, но, подумав, решила, что Милиционер шутит.

Афина Ивановна указала налево: дескать, тут у нас спальни девочек, а направо — мальчишеские спальни. Вошли в одну из комнатенок, которая оказалась похожа на больничную палату — столько в ней стояло коек: и больших, и маленьких, самой разной величины. На квадратном столе обычных размеров была устроена кукольная спаленка: в ряд стояли совсем уж шуточные кроватки — для Покати-горошков. Орине хотелось спросить: «Уж не отсюда ли выкатилась та горошина, на которой спала Принцесса-на-горошине и которая так страшно ей мешала…» — но передумала. А директриса-библиотекарь, подняв одну из кроваток на ладони, с азартом говорила, что всю малогабаритную мебель — есть еще столики, стулья и шкафчики, а в классах — парточки — за одну ночь сработала бригада Злобиных, дескать, спасибо им огромное, выполнили такой сложный заказ, и ведь все совсем-совсем как настоящее… Не Злобины — а просто Левши! Училась бы тут блоха — и ту бы подковали!

Афина Ивановна оглядела весь ряд мизерных кроваток и сама себя спросила:

— А где ж спичечный коробок Горохова? Дело в том, — принялась объяснять директриса, — что Горохов, как привык спать в коробке и задвигаться крышкой, так и продолжает поныне… Так прямо на спичках вместо матраса и дрыхнет — тоже мне Рахметов! Ни за что не захотел менять коробку на настоящую кроватку с матрасиком, такой упрямый! Ну ладно, мы это выясним: куда он задвинул свою коробчонку!

Павлик Краснов, поглядев в косое окошко на открывшуюся даль — отсюда виден был кусок пустоши за Курчумом и извив Постолки, — спросил:

— А… как же эти… враги? Не беспокоят?! Не нападают на вашу школу… по ночам-то?