Полина Клюкина - Дерись или беги (сборник)

А потом он ушел, снова напился и был где-то рядышком. Они с Лизой были накрепко связаны. Так же, как связаны были в Дане страх и жестокость, которые взаимно кормились, рождали друг друга и по щелчку так же вместе и умирали. Лиза не видела Даню уже третьи сутки. Только через окно. Тогда она собиралась ложиться, но отчего-то внезапно остановилась. Услышала визг, будто бы снизу, из-под лежащей в траве двери. Это снова щенилась Фатя, второй раз в этом году, снова в подвале, опять бессчетным пометом. Хрупала галька от чьей-то ходьбы, хрупала ближе, всё ближе… хрупала мимо.

А утром пошел дождь. Металлический степ и стрекот, но танцевали уже, казалось, наглые лилипуты. Даня так и не пришел. «Наверное, — думала Лиза, — спит где-нибудь крепко. Крепче, чем все остальные люди. Преступники это умеют: не мучиться, засунуть вину глубоко, мнить себя жертвой… сложившихся обстоятельств…» Но Даня не спал. Он вообще не умел спать без нее. Стоял ночь под окном, тихо, еле дыша. Так он часами стоял в ШИЗО. Так же сверху лилась вода. И именно в этот момент он решил — всё, последнее дело. Добудет денег, купит Лизе цветов: розы, ирисы, что там еще… Привычное послевкусие: никого не убил, не зарезал. Не стирал с себя крови — крови вообще не было. Грехи иного, скрытого рода: их не увидишь и не услышишь, их не пощупаешь. С ними можно прожить всю жизнь, жениться, плодиться, умереть стариком…

…но всякий раз, выходя за порог, истошно искать свою жертву: на зоне, на детской площадке, у мусорки. Под окнами у любимой.

В то время, когда Даня был заводчанином, из здешней дородной земли еще не сосалась тоннами нефть, деревья не вырубались лесами. Голоштанные уральские города неистово занимались покупкой спирта, топаза, металлов — всего, что случится. И потому где-то раз в месяц Даня обязательно брал отгулы. Он гонял в соседние местности за товаром и барыжничал здесь, у себя. Схема проста: горожане — майдан — доллары. Всё больше новых друзей, целый воз. Повозка возможностей, караван. Так он начал свою торговлю. Именно на наркотиках получилось хорошо заработать, «подняться», хочешь — уехать в Америку. Много чего на них получилось… Но главное — на них получилось бы исполнить мечту. Она была у него в ту пору всего одна. Одна, но какая — блаженная, бурная, буйная. Такая, с которой можно пуститься на подвиг без флага, без знамени. Он очень хотел увидеть египетские пирамиды. «Да что по сравнению с ними выблядок наркоман, — размышлял Даня, — он уже конченый, и всё равно никогда не слезет. Какая тогда разница, кто будет его снабжать, я или менты. Те завербуют, заставят за дозу „сливать“. Будут снабжать, пока тот совсем не издохнет, пока не сгниет, пока не разложится его печень. Пока не выполнит для них ежемесячный план».

В этот день надо было встать раньше. Где-нибудь в пять. Впереди была шишковатая трасса Пермь — Екатеринбург. Ёбург, как зовут его местные. Звучит и произносится он у них так, будто это роскошное место на юге Австрии.

Трасса началась с узенького тоннеля, где наверху всегда тихонько шевелятся поезда. Если повезет, если прыткости и времени хватит, можно успеть загадать желание, которое точно сбудется. А можно остаться в тоннеле и просто ждать, когда сверху начнут монотонно шагать грузовые, мчаться скорые, зловеще передвигаться почтово-багажные. Тогда можно успеть не одно желание загадать — сразу несколько, так, чтоб хватило до старости. Самых неисполнимых, чтобы исполнились. Тех самых, с которыми можно на подвиг без флага, без знамени.

Но Даня миновал этот тоннель, пропустил следующий, и всё это в считаные секунды. Оказался на магистрали. Через речку Мулянку (в народе Говнянка), развилку налево-направо в Лобаново, деревню Бершеть, оттуда в Кояново. По мосту через речку Юг, где Дане хотелось остановиться, спуститься к реке. Поудить, найти котелок, сварганить много наварной ухи. Простого прозрачного супа, где не будет ни лавра, ни перца, ни даже картошки. Но он будет самым вкусным и самым перчено-лавровым из всех, что пробовал Даня раньше. Мог и мяты тут же нарвать, много мяты, самой зеленой и самой свежей. Много, чтоб хватило на всю болезнь и на всё здравие. Приехать к Лизе, накормить ушицей, напоить чаем. Кинуться, наконец, к ней в ноги, просить прощения за свой неудел и обещать исправиться, стать хорошим, самым лучшим. А еще можно было поймать вверху проезжающий мимо автомобиль и не упустить-таки момент загадывания желаний. Но Даня не остановился, не спустился, не поймал, не сварил, не нарвал, не приехал… Потом на карте был Кукуштан, Кунгур, Крылово, еще чего-то на «к», Чайковский, Чернушка, еще чего-то на «ч», но мостов и тоннелей впереди больше не было.