Себастьян Фолкс - Неделя в декабре

Обстановка квартиры значила для Дженни очень многое. Она просматривала глянцевые, рассказывающие о жизни знаменитостей журналы, — ее интересовали не звезды мыльных опер, не девушки, рассказывавшие по телевизору о погоде, а жилища, в которых они фотографировались, — Дженни искала что-нибудь такое, что могла скопировать или видоизменить, приспособив к своему жилищу. Она даже покупала специальные дизайнерские ежемесячники, хотя ей не нравились картинки с мебелью из нержавейки и монотонные по цветовому решению интерьеры — все это смахивало на какую-то фабрику; Дженни предпочитала обстановку более уютную, с яркими тканями, среди которых по-настоящему приятно жить. Уголок комнаты, видный из-за полуоткрытой двери, и то, как падает в комнате луч света, — все это было для Дженни не просто частью дома, но говорило о людях, которые в нем обитают, пробуждало в ней желание жить.

Вот это и была та реальность, которой довольствовалась Дженни. Она наполнила ванну, зажгла ароматическую свечу и, опустившись в воду, раскрыла роман, получивший в 2005-м премию «Кафе-Браво». Все-таки на ее вкус он был тонковат. И слова его не создавали никакого подобия музыки, а просто излагали факты, как в какой-нибудь инструкции; однако Дженни не любила бросать начатую книгу и потому снова окунулась в эту водянистую размазню. Герои ее носили имена Ник и Лили, отдававшие каким-то металлическим привкусом. Почему было не назвать его Джейком, а ее Барбарой? — думала Дженни, — все-таки звучало бы иначе. И читать было бы приятнее.

После чаепития в обществе Тони Дженни проделала то, что предвкушала весь день, — вошла в «Параллакс». Она знала, что Джейсон Пёсс появится там сильно позже нее, однако до этого ей нужно было переделать несколько дел.

Дженни любила бывать в «Параллаксе». Владельцам и распорядителям игры (двенадцати калифорнийцам китайской национальности, прочитала она где-то), похоже, удалось разрешить проблему, неотделимую от подобного рода миров и известную в роботехнике как эффект «зловещей впадины». Люди могут отождествлять себя с фотографически точно воспроизведенными человеческими существами, могут проявлять интерес к контурным изображениям или персонажам мультфильмов. Однако по мере того, как изображение персонажа развивается от грубого наброска к завершенной фигуре, возникает внезапный спад приязни к нему, спад сопереживания: отражающий таковое график обзаводится двумя пиками — одним на начальном, схематичном, этапе, другим на конечном, фотографическом, — но между ними резко проваливается. Большинству производителей игр не хватает мощностей для поддержки правдоподобия их персонажей, вид они имеют грубоватый, а на конечный подъем кривой сопереживания приходится тратить немалые средства. Именно из-за этого по прошествии многих, многих лет по экранам компьютеров все еще попрыгивают аляповатые человечки в фуражечках. А вот в распоряжение фанатов «Параллакса» было отдано нечто подобное технологии приключенческого кино, работающей в реальном времени и относительно недорого стоящей.

И потому, когда Миранда отправлялась на прогулку, или сталкивалась с соседями, или покупала что-нибудь в магазинах, она словно взаимодействовала с людьми из фильмов, с настоящими людьми, только немного уменьшенными. Она могла рассматривать их лица крупным планом и даже видеть поры на их коже. Это совсем не походило на детские компьютерные игры — нет, скорее Миранда становилась звездой собственного импровизированного фильма.

Сама же она мало чем отличалась от одного из трех женских макетов начального уровня игры. Впрочем, облик Миранды был обманчивым. Носила она стандартные джинсы и футболки, однако внешность ее Дженни создала из характерных черточек, позаимствованных у немалого числа актрис, певиц и моделей, существовавших в «Подлинной Жизни». Брови, например, принадлежали Памилле, миловидной солистке группы «Девушки сзади». В Мирандиной «походке знаменитости» голливудская звезда Джулиана Ричардс соединилась с эфиопской моделью Жери, не так давно вышедшей за футболиста Шона Миллса. Глаза имели ту же форму, что у Эвелины Белле, а цветом не отличались от знаменитых темных, орехово-шоколадных лучистых глаз Дженнифер Кокс.

Большая часть этих тонких, обошедшихся ей довольно дорого отличий попусту предъявлялась мускулистым, вооруженным до зубов воителям, которых она встречала в торговых центрах. Однако Миранда, совершенно как Дженни, одевалась не для мужчин и не для макетов мужского пола, но для собственного удовольствия. Ну так вот: какой наряд избрала бы она для вечера в клубе, соединенного к тому же с первым свиданием?