Павел Астахов - Рейдер

– Подождите со своим адвокатом, – поднял руку Петр Петрович. – Я вам русским языком сказал, что мой отец Председатель Верховного суда Краснов! Он должен знать о моем аресте!

– Извините, пока задержании, – невозмутимо поправил Спирского следователь.

– Да это уже не задержание, а заключение! Казнь просто какая-то! – закипел Спирский. – И, конечно же, мне нужен адвокат, срочно! Платный, бесплатный – пусть хоть какая-то сволочь придет!

– Мы можем обеспечить только бесплатного, – отметил что-то карандашом следователь. – Вас вызовут на допрос, как только найдется адвокат по назначению. А сейчас не смею вас задерживать.

Майор нажал на красную кнопку с надписью «ВЫЗОВ КОНВОЯ», дверь следственного кабинета тут же распахнулась, и внутрь вошел здоровенный детина в форме прапорщика.

– Выходим в коридор, руки за спину, не разговаривать, не оборачиваться, следовать моим указаниям, – скороговоркой произнес конвойный прапорщик и, зайдя к Спирскому сзади, подтолкнул его в спину.

От такого, казалось, легкого толчка Петя пошатнулся и, потеряв равновесие, чуть не улетел в коридор, но прапор могучей ручищей схватил его за мигом треснувшую рубаху.

– Куда собрался, воробушек?! Стоять! Вперед марш! – скомандовал он, выровнял Спирского, подхватив его под локоть, и посмотрел на следователя.

Тот покачал головой и сложил руки крест-накрест, что означало «не трогай!». Прапор кивнул и вывел заключенного в коридор.

Теперь, когда все кончилось, Александр Иванович, уединившись в загородном домике, скрашивал одиночество бутылкой старого купажного шотландского виски. Глядя на этикетку с цифрой «21», он потягивал янтарный напиток и помешивал угли в пылающем, несмотря на теплую весну, камине.

Да, он достиг целей, и теперь был стопроцентным владельцем дела своей жизни, но вот юридически… до тех пор, пока действовало рейдерское решение суда, Александр Иванович не контролировал ничего. Этот парадокс Фемиды угнетал, и оставалось только думать – о своей нелегкой судьбе, о родителях и друзьях, уже ушедших в мир иной, и, в конце концов, о человеческом несовершенстве. А когда Батраков ополовинил вторую бутылку и перешел к анализу людской неблагодарности, в дверь постучали.

Александр Иванович встал и нетвердой походкой подошел к окну. Сквозь легкий тюль, заботливо устроенный женой, он увидел синий «Ягуар», остановившийся у калитки, и молодого паренька, сидевшего за рулем и с любопытством глазеющего на его дом через открытое окно.

«Павлов…» – подумал директор. Так и не сумевшего ему помочь адвоката он сегодня хотел видеть менее всего.

Стук в дверь стал еще настойчивее, и Александр Иванович нехотя открыл красивую резную дверь, уже понимая, что выглядит в своем длинном халате в лучшем случае трагически, в худшем – смешно.

– Заходите, господин адвокат, – безразлично пригласил Батраков. – Раз приехали, будем пить вместе.

– Вы же знаете, я на работе не пью, – Павлов вошел, – да и приехал я к вам не за этим.

Батраков развел руками, сел в свое кресло-качалку и жестом предложил Артему занять простое кожаное кресло напротив.

– Выкладывайте.

– У меня есть для вас новости, но я не знаю, с каких начать. – В голосе Павлова вдруг зазвучала ирония, и Батраков четко это почувствовал.

– А разве вы приносили мне хоть одну хорошую новость, господин адвокат? – начал заводиться он. – Вы же вообще не интересуетесь, как чувствуют себя люди, попавшие в беду! Вам же это не интересно! Вам подавай громкие процессы, славу, внимание телекамер, газет. А мы для вас так… рабочий материал, очередная ступень к славе.

Павлов нахмурился, но Батракову было уже плевать на все.

– Да и разве проигрывает адвокат когда-либо?! – горько кинул он в лицо Павлову. – Нет! Проигрывает подзащитный! А ваш брат всегда в выигрыше.

Павлов выслушал этот монолог, а потом пододвинул кресло поближе к столу и протянул руку за пустым стаканом:

– Ну, раз пошел такой откровенный разговор, дорогой мой клиент, наливайте и мне.

Батраков удивленно посмотрел на адвоката и вылил остатки второй бутылки в стакан Павлова.

– Я вижу, что порядком вам поднадоел, – сказал Павлов, – хотя и старался не досаждать лишними разговорами и не отнимать время ни у вас, ни у себя.

Батраков открыл рот.

– Нет-нет, дайте мне сказать! – решительным жестом остановил его Павлов. – Я начну с хороших новостей. Спешу вас обрадовать, что больше я не занимаюсь вашим делом.