Павел Астахов - Рейдер

– Что-нибудь серьезное? – поинтересовался «связист».

– Пока нет, – перелистал толстеющее на глазах дело Соломин, – но ты и сам знаешь, как это бывает: сегодня это невинный разговор, а завтра…

По сведениям из ГСУ, офис «МАМБы» был уже опечатан, однако, как только разрешение на «прослушку» легло на стол Соломина, он был обязан отфильтровать все – сколько бы труда это ни потребовало.

Попасть в знаменитый Петровский изолятор или, точнее, «ИВС на Петровке», можно несколькими путями, и самый первый лежит через проходную с центрального входа по известному всей стране адресу Петровка 38. Также можно зайти через 2-й Колобовский переулок прямо во внутренний двор изолятора временного содержания. Но проще всего туда попасть в качестве задержанного по подозрению в совершении серьезного преступления, которым занимается ГУВД Москвы. Такого человека доставляют прямо в ИВС безо всяких формальностей.

Хотя по новому закону решения о содержании под стражей стали принимать суды, следователи и прокуроры давно уже прокатали глубокую колею в ближайшие к их кабинетам суды. Натренировав своих районных судей на удовлетворение ходатайств об аресте своих клиентов, следователи за пару лет отладили бесперебойную систему получения санкций.

Разумеется, этим конвейером пользовались не только честные правоохранители, но и не вполне праведные бизнесмены, боровшиеся с конкурентами, захватывающие чужие предприятия, занимающиеся рейдерскими атаками и недружественными поглощениями. Уж это опытный рейдер Петр Петрович Спирский знал.

Железная дверь камеры со зловещим лязгом и скрежетом, сотрясая стены и воздух мрачной комнаты, захлопнулась, и Петр Петрович огляделся. Здесь, помимо него, было еще двое сидельцев, и ему еще предстояло узнать, что молодого чеченца задержали по подозрению в причастности к убийству главного редактора русской версии «Форбс» Пола Хлебникова, а угрюмого лысого абхазца обвиняли в организации угонов автомобилей.

В камере было три отдельные одноэтажные койки. Сварганили их, видимо, такие же заключенные в какой-нибудь дальней колонии в Краснокаменске или в подмосковном Можайске. Ведь главной задачей современной системы исполнения наказаний так и остается снабжение самой системы. Одна колония специализируется на производстве сапог для миллионной армии зэков, другая – бушлатов и рукавиц, третья – металлических коек, а четвертая – вяжет веники и метлы.

Собственно, таким образом решается многоплановая задача пенитенциарной системы страны: наказание, перевоспитание, занятость, полезный труд и профит в пользу государства. Недаром даже металлические таблички регистрационных номеров десятилетиями производили в местах не столь отдаленных. А каждый бывший в армии или в колхозе гражданин страны, влезая в кирзовые сапоги, мог без труда определить, сколько лет лишения свободы отбывает сшивший их зэк. Для этого нужно было лишь достать стельку и посмотреть на количество зарубок, оставленных этим «кутюрье».

В КПЗ ни кирзовых сапог, ни телогреек, ни даже подходящей спецодежды не выдают, так как люди по определению попадают туда «временно» и вовсе не являются заключенными в полном смысле слова. Презумпция невиновности запрещает именовать таких людей преступниками до того момента, как будет вынесен соответствующий обвинительный приговор суда и он вступит в законную силу.

Понятно, что никто не обращает особого внимания на эту прогрессивную тенденцию, когда речь идет о таких лицах, как Борис Абрамович Березовский, или сепаратистах с Северного Кавказа. Поэтому вопрос использования презумпции невиновности до сих пор остается на усмотрение власти и решается в полном соответствии с ее высочайшим мнением.

Обо всем этом прекрасно знал и частенько рассуждал новый обитатель 26-й камеры по известному адресу на Петровке. И, рассуждая о государственном подходе в вопросах определения виновности своих граждан, Петр Спирский свято верил, что никогда не попадет в разряд не то что подозреваемых, но даже свидетелей. Он был искренне убежден, что выполняет важную государственную миссию, производя – строго в рамках закона – санацию бизнеса и очищая его от слабых, никчемных, бестолковых, нерасторопных, медлительных, негибких, несговорчивых, тупых и просто лишних.

Ежедневно читая «Файненшл Таймс» и «Уолл Стрит Джоурнал» и почти не выключая канал Блумберга и РБК, он точно установил, что самый выгодный, прибыльный и активный сектор предпринимательской активности на Западе лежит в области так называемых «Mergence and Accusations», то есть «слияний и поглощений». Ему нравилось управлять процессами слияния и поглощать всех, кто не способен защититься. Ему нравилось быть санитаром бизнеса и пожирать слабых, а еще больше нравилось отгрызать куски у сильных.