Алексей Самойлов - Давайте ничего не напишем

Даша чувствовала себя не в своей тарелке. А Егор, похоже, растёкся по ней вишнёвым сиропом от нахлынувших воспоминаний.

– Святой я сегодня! – он показал на себя пальцем. – Можешь поднести что-нибудь, связанное с землёй, и я благословлю тебя на дальнюю дорогу. Ничего, что ты женщина! Такие штуки на ком угодно работают, по себе знаю.

Даша наклонилась, взяла в ладони горсть земли, вдохнула её пряно-безоблачный аромат и, встав на колени, положила подношение к ногам Егора. Закрыв глаза, она снова почувствовала родное, близкое, радостное ощущение блаженства, которое мурашками прокатилось по её рукам и спине. Даша задрожала, и ей очень захотелось свободных объятий. Она не понимала, да и не стремилась понимать, откуда в её теле столько счастья.

– …но ты обязательно вернёшься! – закончил Егор речь, большую часть которой Даша, как обычно, прослушала, предаваясь чувству необъяснимого.

Она поблагодарила, встала, чмокнула Егора в щёку и сказала:

– Тебя не существует. Ты выдумка.

И Егор тут же исчез. Даша на всякий случай пощупала то место, где он находился – лавочка была ещё тёплой, а небольшое облачко пара отчаянно клубилось над ней, сообщая Даше, что пора бы поискать разумное объяснение происходящему.

Будь на её месте тургеневская барышня – поклонница дамских подвигов на любовном фронте – она бы моментально бросилась всей своей тяжеловесной грудью на амбразуру радужной фантазии, в которой сгинул очередной кумир её детской мечты: мерзавец с тошным характером и пухлыми разноцветными губами.

Будь на Дашином месте любительница богатеньких стерв, промышляющих от нехватки самоиронии частным сыском и некрофилией, то появление и исчезновение Егора объяснилось бы очень просто: нечего было размахивать пистолетом системы «зиг-зауэр» направо и налево, купаясь под табличкой «Осторожно! Лебеди щиплются!» И нельзя было забывать, что парочка залётных шутников выпустила в Чистый Пруд корзину пираний и предложила искупаться в нём своей прабабке-миллионерше.

Будь на Дашином месте практикующая осознанные сны и трансмутацию реальности молодая оккультистка, то всё бы свелось к тому, что незачем упоминать различные средства для вхождения в ИСС на протяжении целой главы. Поскольку некоторые вещества вовсе не обязательно употреблять – стоит лишь подумать о них, и лучшие галлюцинации из коллекции Дона Карлоса на всю оставшуюся жизнь обеспечены.

Будь на Дашином месте писательница-абсурдистка, не понадобилось бы ни наганов, ни пейотов, ни более радикальных способов для генерации галлюцинаций у читателя: оксюморонов через строчку, каламбуров через две, а также изысканных поэтических метафор, утяжеляющих прозаический текст настолько, что хочется немедленно застрелиться кефиром.

Но, увы. На Дашином месте сидела Даша и никто другой. Как мыслитель, она понимала, что на уровне суждений от суждений не избавишься, хотя очень хочется. Как женщина, она любила искренне и бескорыстно каждого, кто обращался к ней с вопросом. Как писательница, она была не готова к тому, чтобы просто так взять и выбросить в урну главного героя книги, ничего при этом не объясняя. «Читатель сам догадается!» – думают некоторые авторы, считая читателей умнее себя, за счёт этого становясь умнее них.

Но Даша считала на другом калькуляторе. Она знала, что читатель всегда и всё понимает правильно, как бы писатель ни упорствовал в запутывании следов. Она знала, что объяснение ни в коем случае не убивает тайну – поскольку тайна не подвластна объяснению. Она знала, как создавать такие книги, которые не пройдут мимо неё, подобно рабочему времени.

Поэтому Егор обнял Дашу и прижал к себе – на несколько лучших минут.

– Смысл круговерти… смысл круговерти… – говорил он вслух. – Смысл круговерти в том, чтобы от неё избавиться, верно? Если нам что-то даётся – это для того, чтобы познать, так? А познавая что-то, мы растворяем это в нашем сознании, и его больше не существует отдельно от нас. Вот и вся философия. Юм, Хайдеггер, Рассел и Оккам нервно раскуриваются в массажном кабинете. Ну, и дедушка Ленин с ними до кучи, хотя он и так мумия. Кстати, прикольное название для бульварного романа – «Массаж для мумии». Надо бы запатентовать…

Егор говорил, а Даша всё слушала и слушала и никак не могла отлепиться. А Чистые Пруды продолжали ласково очаровывать своей бурлящей природной активностью. Дядя Эдик катал на туркестанской гондоле очередных забавных гостей из Франкфурта-на-Одере. Когда их спрашивали, мол, зачем вы приехали в Россию, герр Шмайсер отвечал: «О, Россия, великий страна! Она победит Португалия битва за Ла-Манш!» А фрау Шмайсер добавляла: «Я приехат Россия, патаму что сдес трутно жит!»