Владимир Величко - Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают

— То есть что получается? Кто-то стреляя в стенку, случайно угодил в стык бревен и пуля случайно нашла на шее Папы сонную артерию? Ты сам-то веришь в это?

— А что? И на старуху бывает проруха! Кстати, пуля потеряла устойчивость и стала кувыркаться всего метров за сто до… Папиной шеи, потому, что она прошла сквозь густо торчавшие ветки кустарника (мы обнаружили несколько свежесломанных веток), а потом еще и сквозь доску забора, ограждающего Папин участок от любопытных. По крайней мере, это реальный след — и выстрела и самой пули! — а другого-то все равно нет.

— А «Волгу» и стрелков искали?

— Искали, да что толку! Таких черных машин, конечно, много, но опера все их проверили и ни к одной прицепиться не смогли. Мало того, все выявленные машины 1 января с места не трогались. То есть получается, что смерть Папы чистая случайность. В пользу этого говорит и то, что поначалу Папины сподвижники землю рыли, чтобы найти и наказать, а сейчас — приутихли. Видать, пришли к той же мысли.

— А может, они уже… нашли и наказали? А вы и не знаете?

— Нет. Мы тоже не пальцем деланные и по-любому знали бы об этом. Хоть косвенно, да знали бы, — задумчиво повторил следователь.

Вскоре дело закрыли и сдали в архив. Как говорится: следствие закончено, забудьте.

По деревенской улице брел мальчишка. Он шел по проезжей части, ни на кого не глядя и не сворачивая на обочину. Водители возмущенно сигналили и, выкрикивая в его адрес разные нехорошие слова, все же притормаживали, покорно объезжая понурую фигурку мальчишки. А тот шел, пиная пустую жестяную банку из-под пива и, казалось, что он никого вокруг не видит и не слышит. Лицо его было мрачным, а под глазом отсвечивал всеми оттенками фиолетового цвета огромный фонарь.

— Эй, Леха! — раздался крик и следом оглушительный посвист. — Постой, я сейчас выйду!

Леха остановился, и через пару минут, громко хлопнув деревянной створкой ворот, на улицу выскочили смуглый, худой и заметно прихрамывающий паренек:

— Еле протез надел… подожди… сейчас поправлю. Ну-ка — сказал он и, опершись на руку Лешки, что-то сделал внизу и тут же, выпрямившись, удовлетворенно притопнул ногой — вот, теперь порядок.

— Ты, че, Шурави, спал, что ли?

— Ага, сегодня до 3 утра на вокзале грузили в вагоны какое-то дерьмо, хорошо, что хоть заплатили, гады, по-божески. А ты что такой смурной? Кто это тебе? — показывая на синяк, спросил Шурави.

— Да этот… — скривил губы Лешка. — Ведь неделю горбатился на него и вот сегодня рассчитался. — Лешка вынул пачку денег. — Миллион всего! Столько Эдька за пару дней у Арчила зарабатывает. А этот… ур-р-род одноглазый, еще и смеется, скотина — мол, пусть твоя сеструха придет, для нее работенка найдется непыльная… Ну я ему и сказал, что, если он еще раз такое о Светке намекнет, убью! — вот он мне и вклеил своим кулачищем. Хотел и деньги отобрать, но я убежал. И, вздохнув, закончил: — А на что теперь жить? Мать болеет, из дома не выходит, батя уже который день не просыхает.

Шурави помолчал и сказал:

— Пошли на наше место, побазарим. — И, свернув в проулок, уверенно поковылял впереди. Через десяток минут они вышли к одинокому, длинному и еще крепкому на вид строению. Там у бревенчатой стены, привалившись к теплым, прогретым апрельским солнцем бревнам, ребята некоторое время молча сидели, бездумно глядя в синее небо.

— А жаль, что зимой менты почти все заднюю стенку разобрали…Я бы сейчас пострелял, — мечтательно сказал Леха.

— А помнишь, как ты ругал меня, за то, что я наплел ментам про черную «Волгу»! А они, дурачки-то, и поверили, — и Шурави коротко и отрывисто засмеялся. — Это называется пустить по ложному следу. — Потом, как-то посерьезнев, сказал:

— Вот об этом, Леха, я и хотел поговорить. — И, сплюнув на траву, добавил: — Тебе жалко было этого бугая — Папу?

— Да, ну! С чего бы это?

— А ведь посмотри, какой он был сильный. Даже глава нашего городка на цырлах перед ним выплясывал, клянчил деньги, вроде для города, а на самом-то деле в свой карман, дачу достроить. А помнишь, с какой охраной он разъезжал…

— Ага, а мы стрельнули, и капец Папе настал, — оживившись, сказал Лешка. И ведь случайно получилось? Щелк — и нет Папы. Помнишь, мы ведь и не сразу узнали об этом.

— Вот, Леха, и получается, что нам надо деньги самим добывать. Винтари у нас есть, причем те три трогать не будем, они наверняка засвеченные, сразу свяжут с убийством Папы…

— Слушай, Шурави, — перебил его друг. — А у тебя еще их сколько осталось?