Владимир Величко - Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают

И вот, наконец, он под вечер очередного дня дошел до последнего уголовного дела — убийства в таежном массиве «Белогорье» почти 12 лет назад. Прочитав это слово — Белогорье, он довольно улыбнулся. Белогорье… как же, как же!

Прокурор встал со своего кресла и подошел к окну кабинета и там, глядя на пробегавшие мимо машины, торопящихся пешеходов, улыбаясь, вспоминал два своих похода в этот край нетронутой тайги. Больше всего ему запомнился последний, состоявшийся 5 лет назад. Вот тогда они дали жару! Пешком протопали порядка 200 км — и это за неполные три недели. А устали, а впечатлений, а… Он довольно потянулся и, сделав для разминки несколько резких движений руками, снова сел за дела.

Однако по мере того как он читал это дело, настроение его стало меняться: довольная и мечтательная улыбка исчезла, и на лице появилось хорошо знакомое сослуживцам жесткое и непреклонное выражение. Вдруг, отодвинув дело, он замер неподвижно, глядя в стену. Так он просидел недолго. Потом взял телефон и набрал номер:

— Галина, найди, пожалуйста… не перебивай… приду еще не скоро… да, да… что хочешь, то и приготовь. Теперь выслушай… да, альбом с фотографиями… так, взяла?.. найди фотографию… ну, где мы четверо у вертолета. Нашла?.. Посмотри дату! Дату посмотри.

Затем, выслушав ответ, он осторожно положил трубку и бездумно уставился в никуда, а лицо его стало совсем другим — растерянным и даже каким-то жалким. Так он сидел с полчаса, не меньше. Затем аккуратно сложил дело и упрятал его в сейф. Потом, снова взяв трубку, набрал номер:

— Дежурка? Прокурор беспокоит… Товарищ капитан, найдите мне срочно домашний адрес судебно-медицинского эксперта… да, да, записываю… все!

Положив трубку, прокурор оделся и вышел на улицу, и сел в стоящую у входа машину.

— Поехали, — сказал он шоферу и назвал адрес эксперта.

— Это к Владимиру Федоровичу, что ли? К Моисееву?

— Именно.

Дорога до дома эксперта не заняла и 15 минут, однако она показалась прокурору бесконечной. Еще не дождавшись полной остановки, он выскочил из машины и, бегом поднявшись на нужный этаж, позвонил в дверь. Ее открыл сам хозяин и, посторонившись, предложил ему зайти, однако прокурор, отрицательно помотав головой, сказал:

— У меня, собственно, к вам всего один вопрос. Помните то дело, где вас обвиняли в убийстве?..

— Ну конечно! — удивленно ответил эксперт. — А в чем…

— Скажите, как был одет перед смертью убитый, во что?

— Да объясните же наконец…

— Прошу ответить, — непреклонно повторил прокурор.

— Ну… куртка, такая меховая… темно-коричневая… На голове шапка… такая большая, очень мохнатая…

— Цвет, какой цвет? — почти выкрикнул прокурор.

— Так в масть куртке: темно-коричневая. Скажите же, наконец, в чем все-таки дело? — удивленно-обеспокоенно переспросил эксперт.

Однако прокурор, не ответив, молча повернулся и, не попрощавшись, едва переставляя ноги, побрел вниз по лестнице…

На следующий день прокурор с собой принес на работу карабин и, вызвав заместителя, приказал:

— Вынесите постановление о проведении трассологической экспертизы ствола вот этого карабина с целью идентификации. Потом берите машину и доставьте его в город. Прошу не затягивать — не позже чем через два часа вам нужно быть в лаборатории.

После ухода заместителя он приказал секретарю ни с кем его не соединять и никого не впускать. Нет его!

И не успела закрыться за секретарем дверь, как перед его мысленным взором снова, в который уже раз, встал тот далекий день в сентябре, 12 лет назад: вот он, закинув карабин за плечи, идет в тайгу, вот он слышит глухой стрекот летящего вертолета, вот крик его друга о том, что надо поторапливаться, что если до завтрашнего вечера не успеем вернуться, то вертолет улетит без них.

Еще он вспомнил утренний туман над тем озерком и движущуюся по кустам фигуру медведя. Он почему-то испугался: а вдруг зверь бросится — озеро-то узенькое, снял карабин и, почти не целясь, выстрелил в зверя. Он так и не понял, попал в него или нет. Просто вспомнив, что в патроне был всего половинный заряд пороха, он понял, что если и попал, то серьезно медведя повредить не смог. Тогда он вернулся к палатке, и они, собравшись, тронулись к вертолету. Еще ему вспомнился и тут же зазвучал в ушах неправдоподобно тихий и очень глухой звук выстрела — уменьшенный заряд, да и туман сделали свое дело…

Просидев так не менее часа, прокурор взял чистый лист бумаги и в правом верхнем углу листка решительно написал: «Прокурору… области, государственному советнику юстиции… от…»