Евгений Попов - Арбайт. Широкое полотно

— Наглость была, когда большевики к власти рвались и дорвались. Потом — террор, без которого они столько не продержались бы. Не уверен, что сейчас террор властителей продуктивен. Техника и средства коммуникации совершенно другие. Террор делается в темноте и тишине, а тут любая мерзость фиксируется и становится известной всему просвещенному свету.

— А весь этот «просвещенный свет» наконец-то научился сглатывать любую мерзость. Да еще сам гарнир и соус сочиняет, чтобы легче проскакивало.

— Если «просвещенный свет» — это действительно весь мир, а не Совдепия, то этот милый мир и раньше все глотал, включая ГУЛАГ.

— Они там, на Западе, иной раз ничем не отличались от наших уродов. Особенно в позапрошлом веке, во время становления их дикого капитализма. Потом медленно помягчали до политкорректности и власти профсоюзов.

— Допомягчались, что у них арабы и террористы на головах сидят.

— Вот-вот. Палка о двух концах. С одной стороны — свобода, с другой — необходимость. Ум правителей в том и состоит, чтобы соблюсти некий баланс между этими двумя взаимоисключающими понятиями.

— Мы уже много раз обсуждали, что правителей не в капусте находят, они плоть от плоти народной.

— Они даже биологически должны быть все-таки посообразительнее простого люда. Чтобы их их же товарищи не схарчили по законам джунглей.

— Эти современные и есть посообразительнее согласно естественному отбору. Думаю, что нынешние на «мерседесах» с мигалками победили бы большевиков в сапогах. Хотя они не кто иные, как их прямые преемники. Сначала выпустить пар, а потом снова подбросить дровишек — вот их принцип. А еще они наследники беспредельной жестокости и беспредельной же беспринципности.

— И все же настаиваю — масштаб не тот. Если то, что в наши дни происходит, счесть последними конвульсиями советской власти, то можно повеселее глядеть в будущее.

— Мне это кажется не последними конвульсиями прошлого, а родовыми схватками системного кризиса всей старой цивилизации, разучившейся, по большому счету, защищать себя от беспредельной наглости «восставших масс», точнее — тех, кто умело направляет и использует эту охло-ментальность. Россия просто не успела даже вступить в пик цивилизации перед зарождением новой дикости, а уже в ней оказалась.

— Значение труда под названием «Восстание масс» все увеличивается. Это они, массы, засрали русские леса и реки, опускают культуру до своего уровня, выбирают из своей среды себе подобных правителей. Они, а не «начальники», которых они якобы не любят.

— Любовь взаимна. Даже если она любовь-ненависть, то где нам взять другую любовь?

— Империя зла, полюбишь и козла. Кажется, такая глупая сентенция на этих страницах уже присутствовала.

— Я сомневаюсь, что нынешние начальники и начальнички плохо выучили уроки истории. Во всяком случае, лежбища на Западе они себе заготовили.

— А что как не пустят их на эти лежбища? Визы, например, лишат, как погубителей адвоката Магницкого? Это снаружи страны.

— Или лишат какой-нибудь их путеводной морковки, которая указывает дорогу к какому-нибудь сияющему их будущему. Это внутри страны

— Верю! Страна непременно возродится! Или «авось, возродится», как в поэме Андрея Вознесенского.

— Верю всякому зверю, только тебе не верю (сибирская народная поговорка).

— Погрузиться в частную жизнь? Если погрузимся все, разом, это будет хорошо для России. Потому что тогда общественная жизнь станет по необходимости общей для всех.

— Гдов советский, как и все, кто родился еще тогда. Что станет ся с ним в финале этой книги — не ведаю. Полагаю, что финал будет открытым и ничего дурного или хорошего с Гдовым не произойдлет.

— Ну, со всеми же что-то случается. Даже с персонажами. Кто в упомянутую Америку свалит, кого посадят, кто помрет, кто женится и будет жить долго-долго, а потом тоже помрет. Это, кстати, и есть счастье.

— Счастье — это реальность, а не морковка. Многих лет моего личного счастья у меня никто не отнимет. А чем всё кончится, я не знаю. Я пока тяжело не умирал, прости и сохрани, Господи!

— Счастье хрен отнимешь, так уж человек устроен. Счастье нельзя подавить окончательно, как траву, которая лезет даже через асфальт.

— Анекдоты и частушки — верный признак того, что власть на доедает. Еще два-три года назад их в Сети не было. Вот свеженькое, по последним событиям, только что выловленное из волн Интернета. Хошь на уху, хошь на жарёху: