Евгений Попов - Арбайт. Широкое полотно

— Хорошее имя. Почти как у Бедроса, отца Филиппа Киркорова.

— Заедренцы! Вариант: заедрАнцы.

— Тоже красиво!

— Короче: зайцы.

— Тогда эта партия в качестве бесплатного бренда может использовать журнал «Плейбой».

— А главный их начальник будет называться дед Мазай…

— …которого привлекут за зоофилию…

— …в промышленных масштабах.

— Но если он окажется партайгеноссе «заедроссов», то, может, и не привлекут.

— Еще можно «заединороссЫ» с ударением на Ы.

— ЗаединороссА — божья роса.

— ПЛАКАТ (для Селигера): «Не ссы! Вступай в единороссы». Даже и без ЗАЕ получается красиво.

— Агитация — убеждение с целью получить немедленный конкретный результат, а пропаганда — стрельба из пушки по воробьям, только пушек должно быть гораздо больше, чем воробьев. А социализм от капитализма отличается вкусом и цветом лапши на ушах.

— К ВОПРОСУ О ТОМ, были ли в СССР ночные продовольственные магазины:

Милиция. Дежурный. Одиннадцать часов вечера. Звонок.

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, когда открывается Центральный гастроном?

— В восемь часов утра.

— Спасибо.

Гудок.

Милиция. Дежурный. Один час ночи. Звонок.

Слегка заплетающийся голос:

— Здравствуйте! Скажжите, пожжалуйста, когда открывается Центральный гастроном?

— В восемь часов утра.

— Спассибо.

Гудок.

Милиция. Дежурный. Четыре часа утра. Звонок.

Не вяжущий лыка голос:

— Здравствуйте… ик… Скажите… ик, пожжалуйста, когда… ик… открывается Центральный… ик… гастроном?

— В восемь часов утра.

— Спасибо… Иик.

— А вам что — выпить нечего?

— Спасибо… ик, есть чего… ик.

— Может закусить нечем?

— Спасибо, есть… ик… чем..

— Так а в чем же дело?

— Ммы ждем, когда нас… ик… отссюда вввыпустят!

— Эх, вогнали вы меня в ностальгию напоминанием о ночных магазинах. Даже вспомнилось стихотворение Льва Лосева:

— Очень хорошее и душевное стихотворение. С Целковым не имею чести быть лично знакомым, а Глазкова знавал в юные годы (свои). Даже бывал у него на Арбате («Живу в своей квартире тем, что пилю дрова. Арбат, 44, квартира 22») с целью выпивания году эдак в 19641965-м. Очень рад был увидеть его в фильме Тарковского в роли летучего мужика. Смешной и безвинный был человек. Гениально придумал:

1. Что это такое, на ваш взгляд, писательская «новая искренность, деликатность»? Направление ли это? Если да, то кого из современных представителей этого направления вы знаете? Можно ли считать писателя Кабакова представителем «новой искренности», если он некогда сочинил антиутопию «Невозвращенец»? Можно ли считать таковым живущего в Красноярске Эдуарда Русакова? Или живущего во Владимире Анатолия Гаврилова?

2. Почему власть, взяв за хобот телевидение и журналистику, пока что не лезет, к счастью, в собственно художественную литературу? Долго ли продлится такая писательско-читательская идиллия? Идиллия ли это?

3. Прав ли писатель Кабаков в том, что многие современные россияне воспринимают место своего жительства как временную юрту, а окружающее их пространство считают древней степью? Влияет ли национальность на это их восприятие?

4. Вообще мещане как-то цивилизовались в новые времена или остались прежними дикарями, описанными Михаилом Зощенко в его гениальных «коммунальных» рассказах? Не шокирует ли здесь вас понятно какая натуралистическая сценка, а также использование слов «жопа» и «хер»? С какого боку припёка здесь фраза «Иртыш, впадающий в Иппокрену»? Что вообще означает эта фраза?

5. Что с нами происходит?

— «Новая искренность» — идиотский термин. Так в свое время советские официозные критики шестидесятых годов придумали «исповедальную» и «деревенскую» прозу. Видел я список этих «новых реалистов» и «новых искренних», составленный одним критиком. Совершенно разные там писатели. В списке — бездарные конъюнктурщики и несколько талантливых. И пишут в разной манере. И ничего их особо не объединяет, кроме, может быть, приятельских отношений. Я бы из них выделил Прилепина, Сенчина, Шаргунова как наиболее талантливых. Появились интересные писатели, не относящиеся к так называемому российскому постмодернизму. Но не обязательно они все реалисты. Куда отнести Дмитрия Данилова или Евгения Чижова, интересных прозаиков, которых не записали в «новые реалисты»? Понятно, что постмодернизм выродился и не может описать новую действительность. Она фантастичнее была за эти двадцать лет, чем многие постмодернистские фантазии. И ведь действительно, есть сейчас тяга к реализму. Но это более сложный процесс, чем выдуманный термин «новая искренность».