Женя Павловская - Обще-житие (сборник)

— Поищите другой магазин, может быть там возьмут.

— А где я возьму такой магазин? Дайте мне адрес.

Бабка меня просто провоцирует. Язык чешется сказать где. Мучаюсь, но не поддаюсь искушению.

— Не знаю, право. Вы меня извините, пожалуйста, у меня работа стоит. Честное слово, некогда мне.

В этот момент у моей собеседницы рождается блестящая коммерческая идея.

— Послушайте, а вам не нужна шуба? Вам сколько лет? Или дочка у вас есть? Так купите! Такой каракуль! Двубортная! Теплая как печка. Я вам уступлю. Это надо видеть — розы даже внутри рукавов.

Мой кофе остыл и покрылся белесой пленкой.

— Спасибо! Я не ношу шубы. Не мерзну. И у меня нет дочери. У меня сын. Желаю вам удачи.

— Сыночек ваш не женат случайно?

Кладу трубку. Вот, обидела старушку. Теперь она одна, седенькая, старенькая, грустит над своей двубортной. Тускнеют крутые каракулевые завитки и атласные розы печально никнут внутри рукавов. И не к кому обратиться, и некому шубу продать. Жизнь отворачивается от старушек с шубами. Вот, ужо мне! Припомнится!

Глотаю холодный кофе.

Звонок. Из динамиков льется турецкий марш. Марш я не просила, но звукорежиссер имеет свое мнение. За такие маленькие деньги он имеет право хотя бы на свое мнение.

Телефон оживает в момент, когда я печально закуриваю. Нет, не в этот день, уже в другой. Иначе это было бы безвкусицей и явным перебором, а я — про правдивый бурлеск жизни, сериал, «реалити-шоу».

Звонок заливается, мы продолжаем нон-стоп театр у телефона — вечная память Немировичу-Данченко и Мейерхольду, доброго здоровьичка Виктюку.

Занавес зачем закрыли?! Что за дела?! Какой еще антракт?! Открыть занавес быстро! Публику просим не покидать зал.

— Я ваша читательница! — и держит грамотную паузу. Отлично держит.

Держу паузу и я. Догадываюсь, конечно, что на том конце не кто иной, как наша дорогая читательница, строгий критик и добровольный цензор. По тону ничего хорошего не жду. Диалог не развиваю — она сама сейчас все скажет. Глубоко дышу, вхожу в образ.

— Как вы могли такое!!! — густое контральто в трубке крепнет, наливается гневом, набирает обертоны. Амплуа понятно — драматическая героиня, благородная мать.

— Какое такое? — делаю вид, что не догадываюсь.

— Я даже не могу произнести! У вас в отделе юмора так называемый стишок был напечатан. И там это слово…

Знаю, конечно знаю, на что намекает целомудренная. А мне что, я запросто могу произнести это кошмарное слово, как нефиг делать. У меня другое амплуа. Говорю в трубку:

— Жопа?

— Да… Она!.. Как вы могли это написать?!

— Написал поэт Игорь Губерман. Я только напечатала его стишок. К гастролям.

— Вы что, считаете, это очень остроумно? Кто вам вообще позволил это печатать?!

— Само слово особо остроумным не считаю. Слово как слово — не хуже других. Даже получше некоторых. Но ведь оно не одно там стоит, а в очень смешном четверостишии. Однако напечатала без разрешения — каюсь.

— У вас совершенно нет чувства юмора! Как вы вообще можете быть редактором?!

— У меня или у Губермана нет чувства юмора?

— У обоих! Насквозь вижу! И вы мне тут не вкручивайте!

Красиво кончила, на сильной ноте! Тихо опускаю трубку. Хочется выпить, попросить прибавку жалованья за вредность производства. Жаль, не у кого. Хочется декламировать Губермана, особо нажимая на опальное слово.

Опять звонок. Я же просила не дергать занавес! И не ржать за кулисами. Сколько надо звонков, столько и будет!

— Скажите, сколько у вас стоит разместить рекламу?

— О чем она у вас?

Вопрос не праздный. Может быть, он дает маленькое объявление о продаже, скажем, льняных пододеяльников, или собрания сочинений Бальзака — «классифайка» на нашем внутреннем языке. Стоит копейки. Так чего я ему буду мозги засорять стоимостью целой страницы или, более того, многодолларового места на обложке? Лишняя информация всегда лишняя.

— Вам-то что? Назовите мне все цены. Хочу знать.

Имеет право. Нудно перечисляю ему все цены. Внимательно слушает. Переспрашивает. Даже, кажется, записывает. Молчит. Шуршит. Бормочет «ага!» Снова молчит. Видимо, осмысливает. Потом вдруг:

— Та-а-ак!.. Ну а если честно?!

Подай костыль, Григорий!

И опять дребезжит телефон. Осторожно беру трубку.

— Добрый день! Меня зовут Андрей, — и фамилию называет. — Я к вам по следующему делу…

Здоровается! Даже называет имя и фамилию! Невероятно! Вплоть до номера телефона. Джентльмен, лорд Байрон! Связно излагает вопрос, произнося «пожалуйста», «как мне кажется», «что вы думаете по этому вопросу?». Ах, говори, Андрей, говори! Я готова тебя слушать всегда!.. Твой голос для меня и ласковый и томный…