Женя Павловская - Обще-житие (сборник)

— Да! — восторженно ору ему в трубку. — О да, конечно! Да, безусловно, все это сделаю, помогу, отредактирую, придумаю несколько вариантов дизайна. Я распечатаю и пришлю на утверждение образец по факсу или по электронной почте — как вам удобнее. Да! Да! Я все сделаю для вас как можно быстрее! As soon as possible! Спасибо вам, Андрей, спасибо!

Я его обожаю. Кажется, он слегка озадачен.

Тесна наша субмарина. Каждый каждому племянник. Сделаешь шаг — наступишь на дядю приятеля. Еще полшага: неожиданно выясняется, что эта длинная, в красной кожаной юбке — бывшая герлфренд сына. А это кто шагает навстречу с безумным взором? Свитер такой я точно где-то видела, а стрижка ей не идет… Ой, да это я сама! — ишь, зеркало какое у них в доме!.. Этот бородатый в шортах меня знает, а я его — нет. Неудобно. Хоть бы кто подошел и назвал его по имени! Крадешься, как по минному полю. Вот и Андрей этот, херувим, лорд во фраке, оказался вторым мужем двоюродной сестры моей подруги. Является ко мне вечером эта подруга «на чашку кофе» (эвфемизм такой — когда всласть потрепаться за рюмочкой ликера душа просит) и смеется: «Встретила я Андрюшу на дне рождения нашей Зойки, поболтали, то да се, и вдруг он мне говорит: „Ты, я слышал, с издательницей этой дружишь. Что она из себя представляет? Я ей на днях звоню — спокойно, корректно, по делу, а она… Как бы тебе сказать… Возбужденная — „спасибо, спасибо!!!“. Как на винте. И голос дрожит. Наркотой, что ли, балуется?..“»

Занавес. Пятиминутный антракт. К сожалению, буфет не работает… Звонок. Свет! Приготовились! Почему на сцене пожарник? Пьяный — это не оправдание! Посторонним покинуть площадку! Пошел сюр! На заднике проплывает плоская тень Ионеско… Ионеско, говорю, Ионеско, а не Путина!

Беру трубку и, проклятье, ни слова разобрать не могу. Бурчание, хрипение, но по интонации шума — на русском языке.

Стоп! Звук, звук! Кто там заснул на звуке?

— Говорите, пожалуйста, яснее. Я не могу разобрать. Опять сипение, бурчание, пыхтение, стук, бульк…

— Извините, вы хотели что-то спросить? Плохо слышно. Внезапно из трубки четкий такой, несгибаемый женский голос:

— Я звоню вам, чтобы сообщить фамилию моего мужа! Ошалеваю.

— А-а-а… а-а-а… зачем мне нужна фамилия вашего мужа?

— Не хотите — не надо!!! — и бац! бросает трубку.

Вот, так и не посчастливилось узнать фамилию ее мужа. Рыдаю в подушку.

Помреж, где подушка? Ведь предупреждала, чтобы была! Во что рыдать? Где помреж?! Снова он там, у этой?!

И опять старушка с тяжелым местечковым акцентом. Откуда берутся такие реликтовые старушки, когда газета «Правда» еще во времена их комсомольской юности известила, что уже создана единая историческая общность: простой советский человек?

— Ой, скажжите, пжалуйста, какой год?

Вопрос не самый трудный, хоть несколько неожиданный.

— Две тысячи второй.

— Не-е-ет!

С ума я, что ли, соскочила? Вроде бы две тысячи второй, поскольку недавно был, помнится, две тысячи первый. Или нет? Надо кофе пить меньше, до добра не доводит.

— Две тысячи… второй — бормочу уже менее уверенно.

— Не-е-ет! Какой звер?!

Господи! — отлегло от души.

— Год зеленой мыши, — бросаю наобум. Ну не свинью же ей подсунуть.

— И что же надо мне надевать тогда?

— Наденьте зеленую юбку. Или коричневую. Все тогда будет хорошо.

— А можно вам задать еще один очень маленький вопрос? Это почему у вас такой ужясный акцент, почему?

— Как вам сказать… Выросла в центральной России, вот и акцент подцепила. Так получилось… Исправлять уже поздно.

— Таки да уже, поздно! — сочувствует мне бабуля.

Хоть один человек пожалел.

Зато в десять вечера — полная милота. Теплый, домашний такой, ванильный, виолончельный женский голос:

— Это вы, да? Добрый вечер! Это ничего, что я поздно?

Невозможно такому кондитерскому альту сообщить, что я уже натянула халат, намазала физиономию кремом, выключила, наконец, компьютер и угнездилась на диване с книгой. Какое счастье, что нет видеотелефона!

— Да, я. Здравствуйте. Ничего-ничего. Я поздняя птица. Порода сов.

— Порода чего?

— Неважно. Я вас внимательно слушаю.

— Я прочла у вас рецепт шарлотки, а завтра у моей Алисочки, дочурки, день рождения, хочу испечь. Так вы не кладите трубку, я буду делать и спрашивать вас: все получается правильно или нет.

Славная женщина какая! Золотые тещи из таких вылупляются. Повезет Алисочкиному мужу.

— Знаете, я в се-таки трубку положу, а вы на каждом решающем этапе звоните мне и сообщайте результат. Мы его подробно обсудим.