Джин Сэссон - Майада. Дочь Ирака

Позже в этот день я увидела Фатин на занятиях и справилась о женихе ее сестры. Мне показалось, что он дерзко со мной разговаривал. «Нет, не думаю, — быстро проговорила Фатин. — Это не нарочно. Он себя ведет так с большинством людей. Он очень необычный человек».

Затем Фатин отвела меня в дальний угол коридора и призналась: «Я расскажу тебе поразительную историю. Жених сестры на самом деле был моим женихом».

Заметив, что я шокирована, она продолжила: «Позволь, я объясню. Доктор Аль-Баррак — выдающийся человек, и мой отец, судья, принял его предложение, когда тот выразил желание жениться на мне. Отец очень старомоден, и я никогда не видела жениха; мы должны были встретиться в день обручения. В назначенное время доктор Аль-Баррак пришел к нам домой. В честь важного события я надела самое красивое платье. Вдруг в комнату вошла моя младшая сестра Джинан. Ты должна ее увидеть, Майада! Она самая красивая девушка в Багдаде, правда. В общем, едва Аль-Баррак взглянул на нее, ослепительная красота Джинан так поразила его, что он повернулся к отцу и, к всеобщему изумлению, сказал: «Я хочу эту». Отец потерял дар речи. Я стояла, сгорая от стыда, а Джинан выбежала из комнаты. Конечно, у меня не было никакого желания выходить замуж за мужчину, который предпочел мне сестру, и я сказала отцу, что не возражаю. Пусть женится на Джинан, раз ему так хочется и она согласна. Учитывая обстоятельства, сестра сначала противилась замужеству. Но я убедила ее, что это не повлияет на наши отношения. Я напомнила ей, что видела этого мужчину впервые в жизни и не испытывала к нему никаких чувств. Кроме того, доктор Аль-Баррак — влиятельный чиновник, он занимает высокий пост в управлении безопасности, и отец боится его прогневить. Поэтому вскоре сестра выйдет замуж за моего жениха».

Самара покачала головой.

— Когда Фатин рассказывала эту историю, я внимательно изучала ее лицо. Несомненно, бедная девушка была унижена, хотя отрицала это. Фатин была очень привлекательна: зеленые глаза, круглое милое личико, длинные густые волосы приятного каштанового оттенка. Я сомневалась, что сестра красивее ее. — Майада быстро огляделась и вновь перевела взгляд на Самару. — Но потом я увидела Джинан. Самара, она была самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо встречала. Я понимаю доктора Фадиля. Сестра Фатин высокая, стройная, природа одарила ее потрясающе красивым лицом. Она напомнила мне молодую Брук Шилдс, американскую модель и актрису. У нее глубокие изумрудные глаза и длинные ресницы. Красота Джинан поистине поразительна, и все остальные женщины, даже хорошенькая сестра Фатин, бледнеют в ее присутствии. Она настолько прекрасна, что вскоре доктор Фадиль перестал ходить с ней на правительственные торжества. Барзан аль-Тикрити, единоутробный брат Саддама, потерял голову, увидев Джинан. Доктор Фадиль испугался, когда Барзан попросил Саддама вмешаться и заставить его развестись с молодой женой.

Майада замолчала, и Самара быстро спросила:

— А как вы познакомились с доктором Фадилем?

— Он позвонил матери и попросил разрешения получить доступ к книгам и личному архиву Сати, которые хранились у нас дома. Когда я увидела его в первый раз, он очень удивил меня, достав из кармана знакомый ключ, который стал вращать на пальце. Ключ от нашего дома имеет довольно необычную форму, и я недоумевала, где он его взял. Он увидел, что я выпучила глаза; на его лице появилась озорная усмешка, и он объяснил, что мать разрешила ему приходить в любое время, чтобы изучать документы Сати. Мне эта идея не понравилась, но я ничего не могла поделать. Доктор Фадиль прислал людей, которые обрызгали документы Сати специальным составом от насекомых. После этого он стал частым гостем в нашем доме. Постепенно я смирилась с тем, что чужой человек приходит в нашу библиотеку, хотя так и не смогла привыкнуть к пистолету, который он оставлял на столике в прихожей. Доктор Фадиль держал его в руках так же спокойно, как я — стакан воды.

Майада замолчала и задумалась.

— Знаешь, Самара, вспоминая прошлое, я понимаю, что доктор Фадиль жил в двух мирах. Он был ученым, обожавшим книги, и часами мог говорить на интересующие его темы. И в то же время он руководил тайной службой, которая курировала тюрьмы. Я думаю, эта сторона его жизни все же беспокоила его, потому что у него всегда было мрачное лицо. Оно менялось только тогда, когда он обнимал одного из своих пятерых детей или сидел в библиотеке, держа в руках драгоценную книгу.