Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1

— А где пакет, с которым я сюда приехал?

Санитар подозрительно засуетился:

— Какой такой пакет? Не видел.

— Пакет, полиэтиленовый пакет, — стал объяснять Савва. — В нём была бутылка виски и блок сигарет «Мальборо», капитан мне подарил.

— Ах да, что-то припоминаю, — пробормотал санитар, — мой сменщик что-то говорил.

Он стал шарить в каком-то грязном шкафу. Вытащил оттуда ярко-красный пакет, в котором были уже пустая бутылка из-под виски и мятая упаковка из-под сигарет. На немой вопрос Саввы санитар торопливо ответил:

— Это не я, я ничего не знаю… Не видел, не брал… Все претензии к сменщику, он послезавтра дежурить будет. Приходи, разбирайся.

Савва махнул рукой:

— Ладно, подавитесь…

Не сказав больше ни слова, швырнул пакет в лицо наглому санитару и вышел.

Три года отъездил Савва на «Скорой». Год санитаром, а остальные фельдшером. Чего только с ним не приключалось! Но самой главной студенческой халтурой была целина. Именно целина во многом определила жизненные приоритеты Саввы. Она оказалась тем ситом, которое отделяет зёрна от плевел, научила разбираться в людях. И дала ответ на вечный вопрос жизни: «кто есть кто?». Савва теперь мог чётко определить цену человека, почти без ошибки. Но целина это и поэзия, смысловое значение которой ещё не разгадано.

Савва побывал на целине несколько раз. Но самые сильные, как от первой любви, впечатления, конечно же, остались после первой поездки.

Целина запомнилась Савве не сидением у костра и песнями под гитару. Всё это, конечно, было. Но было ещё что-то такое, чего так просто не поймёшь, не назовёшь и даже не всегда почувствуешь в другой, внецелинной жизни. Это аура какой-то безмятежной свободы, душевного равновесия и покоя. Никогда потом Савва не переживал такого благодатного настроения, как на целине.

Здесь проверялись выдержка, сила воли, выносливость и всё такое прочее, о чём много написано в книгах про целину. Всё это так. Но согласитесь, что все эти качества можно спокойно проверить в спорте, в каком-нибудь другом деле, в любом городе, в любой деревне. Но чтобы вот так свободно жить и дышать — это можно было сделать только на целине.

Потом слово «целина» заездили, обеднили, а то и просто извратили. В те годы студенческие отряды, сформированные в вузах, направляли на стройку необъятной страны: от Астрахани и Мангышлака на юге до Апатитов и Норильска на севере, от Нечерноземья России на западе до БАМа на востоке. И всё это именовали «целиной», но это не то. Настоящая целина была в диких и жарких степях Казахстана, где днём солнце поднимало ртутный столбик до пятидесяти градусов по Цельсию, а ночью волосы могли примёрзнуть к железной спинке кровати.

На свою первую целину Савва попал после второго курса. Опять же всё дело случая. Савва однажды нос к носу столкнулся в институтской столовой с Василием, бывшим комендантом общежития на Куракиной даче. Это случилось в апреле. Они поздоровались, разговорились. Теперь это был не Вася-комендант, как его звали в своё время студенты, а Василий Никанорович, аспирант кафедры общей гигиены.

— Мартынов, чем летом заниматься будешь? — спросил Василий.

— Ещё не знаю. Сначала месячная практика в больнице, а потом домой, — неопределённо ответил Савва.

— А не хочешь на целину?

— Не понял…

— Чего же тут непонятного? Я предлагаю тебе поехать со студенческим отрядом в Казахстан, на целину. Меня утвердили в Смольном командиром сводного отряда из нашего института. Делаю тебе официальное предложение, — продолжил Василий, явно симпатизировавший этому неболтливому парню.

— Но вы же второй курс не берёте?

— Исключения всегда есть, даже в самых строгих правилах, — глубокомысленно ответил Вася, — ну так что? Хочешь поехать или нет?

— Конечно, хочу! Какой разговор?

— Ну, тогда приходи в комитет комсомола, в двадцать четвёртый павильон. На втором этаже кабинет тридцать семь, там будет сидеть моя помощница Алла: у неё оставишь своё заявление и скажешь, что от меня. Всё понял?

— Спасибо, Василий, — поблагодарил Савва бывшего коменданта.

Так Савва стал бойцом студенческого отряда, выехавшего в Казахстан в середине июня. Сессию пришлось сдавать досрочно, потом короткий инструктаж, ещё более короткие сборы в дорогу, и вот уже Савва на верхней полке плацкартного вагона не отрываясь смотрит на родные просторы. Российские поля с цветущим клевером, иван-чаем и ромашками пролетели быстро. На третьи сутки дорога вывела состав в оренбургские степи, ещё зелёные, но кое-где с пожухлой уже травой. Потом поезд затормозил на берегу Аральского моря.