Виталий Павлов - Герцеговина Флор

- Все в порядке, она спит… — доложил секретарь, вернувшись в гостиную минут через пятнадцать.

- Скажи, пожалуйста, по твоим наблюдениям, все блондинки — идиотки или это только мне так крупно повезло?

- Не знаю, но для начала хочу заметить, что почти все блондинки не натуральные, — сказал наблюдательный секретарь.

- Понимаю. — Сергей опустошил стакан.

Большие часы пробили половину седьмого.

- Я посплю до девяти, все вопросы потом.

- Ваша комната готова, — сказал секретарь.

- Нет-нет, я здесь, здесь… Возле огня… Здесь… — еще раз успел сказать Сергей и отключился.

Два граненых стакана липли к графину, и вся эта троица стыдливо жалась, грань к грани, на тарелке с синим ободком. Криво повешенная занавеска перекрывала половину окна, разложенный диван занимал большую часть комнаты, а обрезок дорожки прикрывал какое-то пятно на полу. На стене висела картина, которую можно было бы назвать «Город в снегу». Тусклые фонари, едва пробивающийся сквозь снег свет фар, черные фигурки людей. Картину написал явно талантливый человек, но лучше бы это был солнечный день и паруса яхт летели бы между небом и водой. Вот уже несколько часов подряд Лора разглядывала свою комнату, и настроение от этого не улучшалось. Оторвавшись от картины, она поняла, что ей очень хочется позвонить домой, в Герцеговину Флор. Лора поднялась и вышла в коридор. Спустилась по лестнице к дежурной:

- Здравствуйте, я у вас тут живу…

- Очень приятно.

- Я хочу позвонить. От вас можно?

- Звоните… — Дежурная подвинула девушке телефон, а сама неотрывно смотрела на экран телевизора. Лора сняла трубку:

- Алло, я хочу поговорить с Герцеговиной Флор… Да, Флор… Да, наверное, в кредит…

- В кредит — нельзя! — абсолютно беззлобно сказала дежурная и нажала на рычаг.

Девушка пыталась уговорить дежурную, клялась, что все вовремя оплатит, но та оставалась непреклонной. Пришлось смириться.

- Тут почта недалеко, — сказала дежурная, — звоните сколько хотите.

Разочарованная своим первым столкновением с новой жизнью, тем, что в душе не оказалось горячей воды, уставшая от лихорадки переезда, первого выступления и бессонной ночи, Лора вернулась в комнату и, не раздеваясь, легла на диван. Через несколько мгновений она наконец уснула.

День шел за днем, но среди них уже не было таких длинных, как тот, первый. Дни были похожи один на другой, звучала одна и та же музыка, танцевали одни и те же люди, а за сценой шли одни и те же разговоры.

- Старик, ты все время лажаешь! У меня слух — абсолютный! Я в пять лет концерты фортепьянные давал! — доставал бас-гитариста Боб.

- Ты прям как Моцарт! — отвечал басист Миша.

- Нет, вы хоть слышите? — Слышим, слышим… — обычно отвечал кто-то.

- Кстати… — Боря вдруг сменил тему. — Лора, ты имеешь право посидеть в зале. Там у нас есть свой столик. Нет, правда, что ты все в комнате отсиживаешься? Выпей чего-нибудь, потанцуй!

Музыканты, когда не были на сцене, все время толпились у дверей ее гримерки.

- Ну правда, правда, ты же молодая, симпатичная. Возьми себе коктейль! Платить не надо, потом мы рассчитаемся за всех.

- Хорошо, спасибо.

- Пожалуйста! И не думай ничего. Это — не исключение, это — для всех. Подарок от фирмы.

- Я поняла.

- Девчонка-то в самом соку, а? — сказал басист Миша.

- Ты прав, старик. Только я скажу тебе по дружбе, что сок этот может тебе желудок прожечь! И вообще ты бы лучше о музыке больше думал, а не о девочках! А то лажаешь, чувачок, лажаешь… — И Боб пошел по направлению к кухне.

- Смотри как бы тебе чего не прожгли! — огрызнулся Миша. — У меня, кстати, желудок такой — камни переварить может! — буркнул он себе под нос.

Спустя несколько дней Миша постучал в дверь, на которой была наклеена фотография Мерилин Монро.

— Не помешаю? — он просунул голову в дверь, не дожидаясь ответа. — Я вот горяченького принес, а то, смотрю, ты стесняешься. Войти можно?

Входи…

Миша вошед. В руках у него была тарелка с эскалопом. Поколебавшись немного, он пристроил еду на стол перед зеркалом. Достал из кармана пару бутылочек пива «Хайникен».

- Я уже перекусил, но пивка за компанию никогда не откажусь. Налить?

Лора протянула стакан:

- Налей. Спасибо.

- А то мы уже почти месяц вместе работаем, а все никак не познакомимся по-человечески.

- Ну почему, я знаю, что тебя Миша зовут.

- Ну, так и я знаю, как тебя зовут, но поговорить… Чтобы душевно. Родился там, крестился. Развелся… — Он засмеялся.