Владислав Куликов - Совсем другая жизнь

Водка срывает маски. Можно притворяться кем угодно. Но пьяным ты обнажаешь свои чувства. Агрессия, глупость, безволие — все вылезает наружу, подобно земляным червям.

Вот настоящие мужчины и пьют в узкой компании, чтобы сорвать маски. Показать: вот мои черви, их немного, и они полностью под контролем. Поэтому мне можно доверять. А ты что из себя представляешь? Не прет ли из тебя всякое г… уже после первой?

Никто не спорит: горы проверяют друзей лучше. Но водка — быстрее.

— Как? Нашли тех, кто обстрелял автобус? — Ветров занюхал лучком, колючий запах прошиб слезу. Зато во рту исчезла горькость.

— Их всех убили, — ответил Филин, нанизывая на вилку шпроту.

— Но кто-то же их послал?

— Расследованием занимается Министерство безопасности.

Они помолчали.

Зачем торопить беседу? Она вскоре сама потечет.

А пока лучше еще выпить.

— Ну, за женщин, — предложил Ветров. — Кстати, хороший анекдот: если вы пригласили девушку покормить рыбок, а аквариума у вас сроду не было, откройте банку шпрот. Как правило, покрошив туда хлебушек, девушки начинают догадываться, зачем их все-таки пригласили.

— Смешно, — сказал Филин и залпом выпил.

— А идея-то неплохая, — загорелся Андрей. — Девочки бы сейчас не помешали. А что, давай пойдем щас, снимем кого-нибудь.

— Нет, — твердо ответил Филин.

— Почему?

— Не важно, — отрезал он.

Ветров пожал плечами, мол, дело хозяйское…

Они выпили еще. И тут разведчика прорвало. Он заговорил о Леночке.

— Я разделился на две половины, — казалось, что слова сами вырывались из Филина, буквально лезли по головам друг друга, так спешили выплеснуться. — Два человека. Один — разумный — понимает, что наши отношения ни к чему не приведут, да и ока не шибко красавица, мне никогда такие не правились. А у другого сорвало крышу. Oil радуется, лезет на потолок от счастья. Полная эйфория.

— Женись. Генералом станешь, — заметил Андрей.

— Я никогда не хотел стать генералом. Тем более такой ценой.

— Чем тебя цена не устраивает? Разве дорого: жениться на любимой женщине да лампасы в придачу получить?

— Если я добьюсь чего-то в жизни, то сделаю это сам. — Константин ударил себя в грудь. — Никто не скажет: это потому, что ты выгодно женился. Никто не попрекнет, мол, вытащили тебя из грязи. Но главное: я сам себя буду уважать!

— Тогда просто женись, — сказал Андрей. — И увольняйся к чертям из погранвойск. В конце концов, ее дядя разве сделает тебя умнее, сильнее, профессиональнее? Пробьешься там, где он бессилен. Например, в ФСБ или внешней разведке. Да хоть в милицию уйди!

— Это все правильно. Да только с Леночкой не жизнь будет, а мучение.

«Клинический случай», — эта мысль все объясняла.

— Почему же? — вслух спросил Ветров.

— У нее характер, у меня характер…

— Беда, — вздохнул журналист, а сам подумал: сытый влюбленного не поймет.

— Понимаешь, Андрей, со мной никогда такого не было…

«Кто я? — Человека опять разобрали сомнения. — Кто же я, в конце концов? Господи, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?»

— Запомни. — Ветров помахал указательным пальцем, ощущая, как под воздействием алкоголя движения начинают постепенно отклоняться от задаваемых траекторий. — Любовь — это как корь. Лучше переболеть ею в детстве. Кто болеет взрослым — у того все сложнее. Мужчины бывают двух типов. Одни — сначала пылкие юноши — с годами превращаются в циников. Как я. Другие — с самого начала циники. А потом становятся взрослыми мужиками, и у них вдруг срывает крышу. Эдакий бес в ребро. А поскольку они ни разу не любили, у них нет иммунитета, и все протекает гораздо сложнее.

— Это не так. — Голос Филина стал очень серьезным, как у грустного трезвого человека. — Я сейчас тебе расскажу. И ты поймешь, как ты ошибаешься…

Милицейский сыщик положил на стол врачу газету «Советский труд». Это был старый номер, в который еще недавно были завернуты инструменты. Накануне сыщика допекла жена, и он решил наконец починить кран на кухне.

Взгляд врача сразу упал на заголовок:

За несколько последних месяцев в России зафиксировано более десятка случаев странной избирательной потери памяти: люди помнят все, кроме собственного прошлого, — сообщалось в статье. — Все попытки вернуть им память не дали результата. Они не вспомнили даже собственного имени. Обстоятельства различались: этих людей находили на обочинах дорог, на железнодорожных путях и в кюветах, по каждый раз — на расстоянии сотен километров от родного дома. Что их объединяло? Отсутствие следов черепно-мозговых травм, головная боль и тошнота — как после отравления, — при том, что анализ крови ничего не выявлял.