Аллен Курцвейл - Часы зла

ВОСКРЕСЕНЬЕ. Мы с Дж. провели часа два за планированием предстоящей «сделки». И решили следующее: Дж. войдет в лавку первым, представится заинтересованным покупателем и уговорит Орнштейна, если вообще понадобится уговаривать, показать ему шкатулку. Потом поторгуется и уйдет. А затем войду я и спрошу, что удалось узнать Орнштейну. Такие проведенные по отдельности расспросы помогут понять, насколько честен наш посредник. И лишь после того, как Орнштейн назовет мне имена всех заинтересованных сторон, я разрешу ему продать шкатулку.

ПОНЕДЕЛЬНИК. Спрятавшись за пирамидальным рекламным щитом, позволявшим видеть, что происходит в лавке, но скрывавшим меня самого, я наблюдал за тем, как Дж. вошел в лавку Орнштейна. Естественно, я не мог слышать, о чем они там говорили, но, судя по жестам и мимике торговца, тот был возбужден и взволнован. И я забеспокоился сам. Если никто не клюнул на нашу приманку, списка подозреваемых нам не видать как своих ушей.

Минуты через три я увидел, как Орнштейн открывает сейф, достает шкатулку и ставит ее на прилавок. Дж. исполняет свою роль просто безупречно — пробует поднять шкатулку за медную ручку, делает вид, что никак не может открыть защелку в виде вопросительного знака, хотя прекрасно знает, как она открывается, делал это не меньше дюжины раз. Наконец Дж. открывает шкатулку и строит из себя потрясенного коллекционера, наткнувшегося на нечто чрезвычайно редкое.

Что же касается Орнштейна, то все его вымученные улыбки, нервные кивки и жестикулирование напоминали скорее не Феджина, а совсем другой персонаж. А именно — Урию Хипа. Вот он сфокусировал лупу на калькуляторе, защелкал кнопками, затем обменялся с Дж. несколькими фразами, после чего они, судя по всему, сошлись в цене. Дж. вышел из магазина и шмыгнул ко мне за щит. «Других покупателей нет, — сказал он мне. — Торгаш явно желает избавиться от кожаной шкатулки, никаких вопросов не задавал. Мы сговорились о цене, но он сказал, что ему прежде надобно получить согласие „партнера“».

Но не успели мы выйти из-за укрытия, как произошла совершенно удивительная вещь. В лавку зашел мужчина с какой-то неестественно белой кожей. И Орнштейн тут же начал демонстрировать ему шкатулку. «Подозреваемый! — ахнул Дж. — Наконец-то! Как думаете, он коллекционер или вор?» Я присмотрелся повнимательнее. «Лично я сомневаюсь, что поклонники брегетов станут заходить сюда, предварительно сделав татуировку». Дж. не понял. «Взгляните, что на шее у этого парня, мистер Джессон. Дракон вылезает прямо из воротника».

Мы обсудили ситуацию и решили, что Дж. должен немедленно вернуться. Втроем они переговаривались о чем-то несколько минут, затем Дж. снова подошел ко мне. Лицо у него было красное, как наша шкатулка. «Неужто все так плохо?» — спросил его я. «А что хорошего? — огрызнулся он. — Четыре тысячи долларов за вещь, которая принадлежала мне с самого начала. Вам не кажется, что это дороговато?» В ответ я возразил, что теперь у нас есть имя подозреваемого. «Как же, как же, — усмехнулся Дж. — Попробуйте пойти туда сами и установить личность этого жулика».

Когда я вошел в лавку, нашего подозреваемого там уже не оказалось. «Шкатулка продана, — объявил Орнштейн. — Огромное вам спасибо». Я спросил, кому продана и за сколько, и приготовился закатить скандал, но тут Орнштейн выпалил имя Дж. и назвал точную сумму сделки. Так что все сравнения с персонажами Диккенса не оправдались. Орнштейн не был ни Феджином, ни Урией Хипом. Нет, скорее он напоминал честного и надежного Нодди Боффина. И комиссионные он принял от меня, лишь выписав соответствующую квитанцию. Но когда я начал расспрашивать о других претендентах на шкатулку, Орнштейн вдруг вскипел: «Послушайте, мистер Любопытный, я продал для вас вещь, так или нет? Чего вы еще от меня хотите?» «Всего ничего, — ответил я. — Одно имя. Имя человека, который едва не купил шкатулку». «Но ведь она продана. Чем вы недовольны?» — «Буду доволен, когда узнаю имя второго покупателя». Орнштейн поиграл карманными часами, висевшими на поясе. «Он не называл своего имени. Просто оставил карточку человека, на которого работает». Торговец запустил пальцы под ермолку и извлек карточку. Потом спустил лупу со лба и начал разбирать надпись. «Так, посмотрим, и что же здесь у нас сказано, мистер Который Не Признает Ответа „нет“? Этот мужчина работает на… „Ш“, как в слове „Ша“, „Т“, как в слове „Тикают“, „О“, как в цифре „Один“, „Л“, как в слове „Любовь“, мягкий знак, „Ц“, как в слове…»