Аллен Курцвейл - Часы зла

Ник продолжала одаривать меня подарками в надежде, что это вызовет вспышку угасшей страсти. На двадцатипятилетие она преподнесла мне маленький домик, на создание которого ее вдохновил мой рассказ о лекции по библиомании. Там нам показывали слайды, на которых была запечатлена библиотека одного ученого. Когда я описал эту его комнатушку размером с чулан Ник, та спросила:

— Tu le veux?

— Хочу ли я такую же? — со смехом перевел я. — Да кто ж не хочет?

— Ах так? Ладно. Сделаем и тебе такую же.

Сверяясь с черно-белой зернистой фотографией дублинской библиотеки Нарцисса Марча, Ник всего за три недели соорудила мне такую же «клетушку». При этом я все время уговаривал ее упростить дизайн, но она отказывалась. Где-то на распродаже строительных материалов жена раздобыла медную проволоку и соорудила из нее зарешеченные окошки — одно для приема заказов, другое для выдачи книг. Там же нашлись и дубовые дощечки — прекрасный материал для изготовления полок. От выдвижных каталожных ящиков на металлических колесиках пришлось отказаться, зато Ник соорудила очень аккуратные картонные ящички для хранения моей непрерывно растущей коллекции бланков требований. К одной из стен она намертво прикрепила второе издание труда Дьюи под названием «Десятичная классификация и индексы», а также трактат Линдсея о стенографии «Делаем заметки», хотя кража этих томов казалась мне маловероятной.

Соорудив «клетушку» прямо за изголовьем нашего брачного ложа, Ник надеялась тем самым улучшить интимную сторону наших отношений, но этого не произошло. Клетушка стала моим убежищем от бесконечных семейных ссор и требований супруги, а коллекция тем временем множилась, разрасталась и все больше заполоняла квартиру.

— Дань уважения месье Нарциссу, — провозгласила Ник, провожая меня в клетушку. И, увы, была права.

Едва успел я занять свое место у окошка, как подошел Джессон и затребовал еще одну книгу, близкую моему сердцу.

— «Жизнь Джонсона» Босуэлла? О, это и мой любимчик тоже! — воскликнул я. — На семинарах по лексиконам требовали предварительно прочесть предисловие к его «Словарю».

— Великолепно, — заметил он. — Теперь понимаю, почему вам нет равных на этом посту. Видите ли, я в данный момент занят исследованием иронии в литературе конца восемнадцатого столетия.

— Польщен. Но вообще-то мне не разрешается оказывать такого рода помощь. — И я отдал бланк требования Джессону. — Сотрудник на приеме заказов немедленно вас обслужит. Самым наилучшим образом.

— Понимаю. — Похоже, Джессон был разочарован. — Ну а что, если здесь не хватает каких-то индексов или еще чего? В этом случае вы придете на помощь?

— Нет нужды. Вы заполнили бланк абсолютно правильно.

— Разве? — Джессон извлек перьевую ручку и вычеркнул инвентарный номер. — Простите, хотелось бы украсть у вас минутку-другую времени.

Какой, однако, ход, усмехнулся я про себя, разглядывая измененный бланк. А затем сказал:

— Бланк заполнен неверно. Прошу, идемте со мной. — Дойдя до конца терминала, я выписал для него еще несколько книг по теме. Точнее, несколько дюжин.

— Потрясающе! — воскликнул он, разглядывая листок бумаги. — Нет, естественно, Расселаса я изучал. А вот об издании Рашера, представьте, не имел ни малейшего понятия. И что же, этот печатник действительно удалял из текста все буквы, выходящие за нижнюю строку?

— Не следует недооценивать спеси, коей обычно наделены издатели, — заметил я.

— Но у Джонсона такие литеры особенно подкупают! — воскликнул мой собеседник. — Да ни один писатель на свете, использующий в одном предложении второстепенные и уравновешивающие символы и знаки, не заслуживает столь неуважительного отношения!

В этом духе мы проболтали еще несколько минут, и вот наконец Джессон перешел к делу:

— Молодой человек, не могу больше сдерживаться. Скажу прямо: в моей работе мне нужен именно такой помощник, как вы. Вам что, обязательно надо вернуться на свой скорбный пост?

— К сожалению. Страшно извиняюсь, но…

Взмахом руки Джессон отмел все мои извинения. А потом взял с меня обещание пойти к начальнику и испросить у него разрешения дать частную консультацию.

Динтофер писал что-то мелом на доске, когда я сделал первую и неудачную попытку. Реакция его была молниеносна.

— Ты что, частная исследовательская фирма, Шорт?

— Нет, конечно, нет. Просто его интересы, они удивительно совпали с моими.