Татьяна Шипошина - Дыханье ровного огня

И вообще, всё было бы хорошо у Зины Ипатьевой, если бы не было рядом Наташки Поливиной.

Всё у Зинки было хуже, чем у Наташки! Всё, всё, всё! Всё…

Бедная Зинка! И отца у неё — не было, и мама у неё была — скромная учительница начальных классов. И рост был — ниже, чем у Наташки, и лицо — не такое красивое, и волосы — не светлые, и глаза — не карие.

И так — всю жизнь! Представляете?

Бедная, бедная Зинка! Зинка — девчонка-то неплохая. Сама по себе. Но рядом с Наташкой…

Наташка, к тому же — лучшая её подруга, наперсница, как раньше это называлось. Никаких нет секретов между ними.

Мало того, что Зинка завидует — Зинка ещё и ревнует! Ревнует Наташку ко всем, даже к девчонкам в комнате! Даже к Насте, которой, в основном, вообще ни до кого дела нет!

Начнёт Настя что-нибудь про свою хирургию рассказывать. Наташка слушает, бывало, пытаясь ситуацию оценить, с точки зрения будущего врача. Или просто так слушает. Настя умеет рассказывать интересно. Хочешь- не хочешь, а слушать начнёшь.

Бывало, и увлекутся, и хохочут, или спорить начинают — а Зинка тут как тут: что это Наташка слушает без неё? Не претендует ли Настя на место лучшей Наташкиной подруги?

А если заподозрит Зинка что-нибудь — обижается сразу! Наташка идёт к ней, обнимает, потом мирятся они…

Не всегда всё так на виду, не всегда всё так просто — нет, не детский тут сад, а всё-таки мединститут. Это так — как бы в принципе. Реакция у Зинки такая.

Учится Зинка хорошо. Учит, учит. Не на красный диплом, но хорошо учится. Пожалуй, в комнате она учится лучше всех.

Ну, а Раиска Никитенко, пятая, так сказать, вплелась в коллектив почти сразу, как только поселилась. Наверное, потому, что была она совершенно не похожей на всех остальных, и ни на чьё место под солнцем не претендовала.

А на лбу, вернее, на лице её — написано было: «Замужество, семья, дети, дом. Возможно — физиотерапия, возможно — курортология, диетология, а на крайний случай — врач-лаборант».

Раиска — родом из-под Одессы. Высокая — повыше, чем Поливина, тонкая талия и широкие, «домовитые» бёдра.

Вот уж — рожать- не перерожать… И томные, большие-пребольшие зелёные глаза. Вот она и Раиска, вся налицо.

Как засмеётся — как будто серебряные колокольчики зазвенят. А как борща сварит — за уши от тарелки не оттянешь.

Даже Настя — в Раискино дежурство по кухне — норовит пораньше домой прийти. А в своё дежурство — ничего, кроме магазинных пельменей, или варёной картошки — ничего другого придумать не может.

Ну, разве что подвиг совершить — пожарить эту самую картошку, а не сварить.

Наташка Поливина с мужем встречались по выходным. Серега в общежитие приезжал, или Наташка ездила куда-то. Куда — это знала только Ипатьева, как лучшая подруга.

Серёжку девчонки в комнате любили. А Ипатьева знала Серёжку ещё со школьных лет.

Долго добивался Серёжка Наташкиной любви. Заприметил её ещё в школе, класса с девятого. А в Ленинграде — нашёл, и начал ухаживать.

Красиво ухаживал, как в романе. Без цветов в общежитие не приезжал. Частенько — и с тортом приезжал, или с конфетами.

И вся комната чинно усаживалась за чай. А Наташка делала красивую причёску, подкрашивалась, и выглядела королевой.

Наташка выходить за Серёжку сначала не хотела, и долго-долго держала его при себе на положении «друга». Потом сдалась.

Фотокарточка Серёжки висела у Поливиной над тумбочкой. А так как тумбочка занимала центральное место в комнате, получалось, что лицо Серёжки смотрело на всех жительниц комнаты поровну.

Так и называлась эта фотка — «муж нашей комнаты».

Если для всех «муж нашей комнаты» было просто шуткой, то для Ипатьевой — глубокой, кровоточащей и незаживающей раной.

Тут даже и не надо особой догадливости проявлять. Конечно, Ипатьева была давно, мучительно и безнадёжно влюблена в Серёжку.

Надо честно сказать, что Наташка Поливина пыталась исправить положение. Несколько раз ездили они вместе с Зинкой на танцы, в Серёжкино училище.

Жениха для Зинки ездили искать. Искали-искали, да не нашли. Ни один из курсантов не понравился Зинке.

Да и она не особенно… Не понравилась Зинка — никому. Никто не бросился свидания Зинке назначать.

Потанцует Зинка пару раз с Серёжкины-ми приятелями, по Серёжкиной же просьбе, да простоит в углу танцевального зала — бука-букой. И так — каждый раз.

Потом уже, после свадьбы, Наташке неинтересны стали эти танцы, но всё равно — съездили ещё пару раз. С тем же результатом.