Филип Рот: Обычный человек

Закрыв лавку с помощью Хоуи — отец опускал вниз решетки, предохранявшие витрины магазинчика от грабителей, навешивал на них амбарные замки и включал сигнализацию, — а потом, заперев входные двери на всевозможные ключи, появлялся в больничной палате, чтобы обнять своего младшего сына.

Отец был в палате в тот момент, когда туда зашел доктор Смит — представиться ему. На хирурге был не белый халат, а деловой костюм, и, завидев доктора, отец тотчас же вскочил на ноги с криком: «Это же доктор Смит!»

— А это, я полагаю, мой пациент, — произнес доктор Смит. — Вот что я тебе скажу, — продолжал хирург, подойдя к краю кровати и крепко беря его за плечо, — завтра я сделаю тебе операцию. Удалю твою грыжу, и ты снова будешь как огурчик. Ты где обычно стоишь на футбольном поле?

— Я полузащитник.

— Очень скоро ты выйдешь на поле и снова будешь полузащитником или кем пожелаешь. Не успеешь и глазом моргнуть, как все войдет в норму. А пока ложись спать. Увидимся завтра утром. Спокойной тебе ночи.

Осмеливаясь пошутить в беседе со знаменитым хирургом, отец сказал:

— И я вам тоже желаю крепкого сна.

Когда пришло время обеда, рядом с ним сидели отец и мать, как будто они все были дома. Они говорили тихими голосами, чтобы не потревожить больного мальчика, лежавшего на соседней койке, или его родителей, которые, погрузившись в глубокое молчание, тоже находились в палате: мать ребенка сидела на краешке кровати, а отец то метался в ногах у его постели, то выскакивал в коридор. Больной мальчик вовсе не казался таким взбаламученным, как родители, пришедшие его навестить.

Без пяти восемь в дверь просунулась голова медсестры. Заглянув в палату, медсестра объявила, что время посещения больных закончилось. Родители прооперированного мальчика перебросились несколькими фразами на идиш, и после того как мать многократно поцеловала сына в лоб, они оба удалились. У отца по щекам текли слезы.

Затем встали его родители: им пора было уходить домой, к его брату, чтобы, собравшись на кухне, вместе разделить поздний обед — только без него. Поцеловав сына, мать крепко прижала его к груди.

— Ты справишься, сынок, — сказал отец, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать его в лоб. — Это не сложнее тех поручений, которые я даю тебе, например, сбегать к автобусу или выполнить какую-нибудь работу в лавке. Что бы это ни было, ты не подведешь меня, сын. Мои верные, надежные сыновья! У меня грудь распирает от гордости, когда я думаю о моих сыновьях! Вы всегда отлично справляетесь с любым заданием, выполняя поручение тщательно, стараясь сделать все на совесть, мои честные, трудолюбивые мальчики, такие порядочные, какими мы и воспитывали вас. Вы носили в кармане бриллианты в Ньюарк и обратно, размером в четверть или даже в полкарата, и это не смущало вас в вашем юном возрасте. Вы смотрите на все неприятности в мире так, будто это какая-то дрянь, случайно попавшая в пакет с попкорном «Крекер Джек». Если ты мог справиться с такой работой, как доставка алмазов, значит, справишься и с этим. Попытайся понять, что это просто еще одно задание, которое тебе нужно выполнить. Сделай эту работу. Покончи с ней, и завтра утром все будет уже позади. Слышишь колокол? Выходи на бой! Ты понял?

— Угу, — откликнулся мальчик.

— Когда я приду к тебе завтра, доктор Смит уже прооперирует тебя, и все будет в порядке.

— Угу.

— Какие замечательные у меня сыновья!

Они ушли, и он остался в палате вдвоем с мальчиком, лежавшим на соседней койке. Протянув руку, с прикроватной тумбочки, на которую мать положила стопку книг, он достал «Швейцарских робинзонов». [3] "Швейцарские робинзоны» — приключенческий роман Йоганна Дэвида Уисса, впервые опубликованный в 1812 г. Затем переключился на «Остров сокровищ». Потом взялся за «Кима». [4] «Ким» — роман английского писателя, поэта, новеллиста Джозефа Редъярда Киплинга (1865–1936), изданный в 1901 г. Затем он сунул руку под одеяло — пощупать, на месте ли грыжа. Шишки не было. Из своего прошлого опыта он знал, что иногда грыжа уходила или становилась меньше, но теперь он был совершенно уверен, что она исчезла навсегда и ему совершенно не нужна никакая операция. Когда в палату зашла медсестра измерить ему температуру, он не знал, как сказать ей, что грыжа рассосалась сама собой и что надо вызвать его родителей, чтобы они забрали его домой. Она с одобрением посмотрела на книги, которые он принес, и сообщила ему, что он может встать и сходить в туалет, если нужно, но в основном он должен лежать; и еще медсестра разрешила ему почитать в постели, пока она не вернется потушить свет. Она ничего не сказала о его соседе, который непременно, как он считал, должен был умереть.