Мишель Фейбер - Побудь в моей шкуре

Иссерли смерила его презрительным взглядом. «Соломой тебя следует кормить», – подумала она, а затем, повернувшись к нему спиной, приготовила свой обычный сэндвич из ломтика хлеба и пюре муссанты. Лучше есть эту безвкусную еду, чем подвергать свой организм рискованному испытанию плавающими в жиру сардельками и пухлыми ломтями пирога: страшно было даже подумать, какую гадость кладут внутрь.

– Пирога еще очень много осталось, – заверил ее чей-то голос.

– Спасибо, я не хочу, – неискренне улыбнулась она, прислонившись к одной из скамеек и игнорируя призывы то одного, то другого мужчины сесть на пол рядом с ним. Держа ладонь под тонким ломтиком, чтобы крошки не падали на пол, она начала есть, глядя поверх мужских голов и обдумывая, как бы ей лучше спланировать сегодняшний день.

– To мясо было просто великолепным, – вспомнил инженер Инс, а затем ехидно добавил: – Надо попросить, чтобы к нам почаще посылали Амлиса Весса, верно?

Иссерли посмотрела на него сверху вниз, а он в ответ улыбнулся, продемонстрировав гнилые зубы и испачканный в подливке нос. Но, несмотря на все отвращение, которое он у нее вызывал, она внезапно поняла, что он абсолютно безвреден, что это – просто безвольная рабочая лошадка, раб, то самое средство, которое выбрасывают, как только достигнута цель. Заточенный под землю, Инс вел жизнь, которая была немногим лучше его существования на Территориях. Если быть уж совсем честным, все эти люди на глазах рассыпались на составные части, словно отслужившая свой век техника, как дешевые инструменты, от которых избавляются после того, как работа сделана. Пока Иссерли перемещалась по просторам своих бескрайних владений, они оставались в норах, вырытых под хозяйственными постройками фермы Аблах и залитых тусклым электрическим светом. Все их время было поглощено тупой, бездумной работой, они дышали спертым воздухом, ели отбросы, которыми погнушались их хозяева. Несмотря на все громогласные заявления о «бегстве из тюрьмы» и «освоении новых просторов», «Весс инкорпорейтед» просто извлекла их из одной норы и запихала в другую, ничем не лучше.

– Я уверена, что кое-что можно изменить и не дожидаясь визита Амлиса Весса, – сказала Иссерли.

Эта реплика вновь вызвала приглушенное бормотание среди мужчин – ропот импотентов, лишенных всякой надежды на будущее.

– Ходят слухи, что «Весс инкорпорейтед» хочет увеличить нам план поставок, – сказал Энсель. Он ел с тарелки зеленое овощное пюре и запивал его не эззийном, как другие, а питьевой водой. Иссерли с жалостливым сочувствием поняла, что Энсель пытается следить за собой и соответствовать некоторому стандарту. Возможно, все это время он берег себя для нее, сознательно борясь с выпадением меха, который, несмотря на все его усилия, все равно приобрел цвет картофельной кожуры, а фактурой напоминал Иссерли подкладку ее старого анорака.

– Я уверена, что в «Весс инкорпорейтед» будут только довольны, если мы станем работать еще усерднее.

После этой фразы все некоторое время ели в молчании.

«Не надо было тебе сажать в машину этого рыжего водселя», – внезапно снова подумала Иссерли. Не надо, с этим покончено.

Она поморщилась и, чтобы скрыть это, энергично вгрызлась в кусок хлеба. «Не будь такой трусихой», – выбранила она себя. Не пройдет и недели, как все это забудется.

По мере того, как пища убывала, порция за порцией, отдельные компоненты, создававшие запах столовой, исчезали, уступая место однородному духу мужского пота и ферментированного алкоголя. В обычное время такая атмосфера вызывала у Иссерли тошноту, но сегодня она была способна вынести все на свете. Честно говоря, ей даже легче становилось от мысли, что мужчины, которые сейчас сидят перед ней, – это все, с чем ей предстоит столкнуться. Унсер, которого она просто ненавидела после случившегося с ней позора, отсутствовал, а еды уже почти не оставалось. Хилис тоже не попадался ей на глаза: очевидно, ушел сразу, как только выставил пищу на раздаточный стол. И это было Иссерли на Руку.

Задним числом она пришла к выводу, что вообще зря воспользовалась приглашением Хилиса и зашла на кухню. Повар явно пытался познакомиться с ней поближе и вел себя так, словно они с Иссерли были ровней. Но она никому здесь не была ровней – и чем раньше каждый это поймет, тем лучше для него. Что же касается Унсера, то тот, сволочь такая, унизил ее, воспользовавшись беспомощным состоянием. Она мечтала стереть его за это с лица планеты. Так что пусть лучше на глаза не попадается.