Мишель Фейбер - Побудь в моей шкуре

– Давай, давай, иди сюда! – кричал Хилис. – Только под ноги не забывай смотреть.

Печи были встроены в пол кухни, чтобы, следя за тем, как готовится пища, не приходилось вставать на две лапы. Хилис в настоящий момент как раз склонился над самой большой из них и вглядывался через дверь из толстого стекла в ее мерцающие внутренности. Жестами он предложил Иссерли присоединиться к нему.

Она встала на колени.

– Полюбуйся на это, – сказал он с гордостью. Внутри печи, мерцая в оранжевом свечении, медленно вращались шесть вертелов, на каждый из которых было нанизано пять-шесть кусков мяса одинакового размера. Они были коричневыми, словно свежевскопанная земля, и источали божественный запах, шипя и булькая всеми своими соками.

– Выглядит неплохо, – признала Иссерли.

– Не только выглядит, – возразил Хилис, почти уткнувшись подрагивающим носом в стекло. – С таким хорошим продуктом мне еще никогда работать не доводилось.

Каждому было известно, что это у Хилиса больной пункт: лучшие куски мяса всегда предназначались для отправки с транспортным кораблем, а ему всегда оставалось что похуже – обрезки, шея, потроха и пальцы.

– Когда я услышал, что к нам собирается сын старика Весса, – сказал он, продолжая вглядываться в оранжевое свечение печи, – я сразу понял, что на этот раз мне позволят приготовить что-нибудь особенное. И ведь не ошибся, верно?

– Но… – наморщила лоб Иссерли, пытаясь понять, почему между прибытием Амлиса и этим восхитительным жарким, вращающимся сейчас в печи, прошло так много времени. Хилис, ухмыляясь, разрешил ее сомнения:

– Когда этот псих ненормальный прибыл, они мариновались уже без малого целые сутки! И что мне прикажете с ними делать? Обмыть под краном или выбросить? Ну уж нет, эти маленькие негодники – само совершенство. Посмотри только, как они на вертеле смотрятся. А уж на вкус будут такие, что охренеть и не встать!

Видно было, что Хилис места себе не находит от возбуждения.

– Чувствуешь, как пахнут? – триумфально вопрошал он, словно ему наконец-то удалось изобрести такой запах, который, несмотря на все препятствия, умудрялся пробраться внутрь ее крохотного, изувеченного хирургами носа. – Восхитительно, правда?

– Иссерли кивнула головой, чувствуя, как у нее кружится голова от желания попробовать.

– Да, – прошептала она в ответ.

Хилис, не в силах более оставаться на месте, начал суетливо и нервно ходить по кухне кругами.

– Иссерли, прошу тебя, – умолял он, перекидывая вилку и разделочный нож из руки в руку. – Пожалуйста, ты обязана попробовать это. Порадуй старика. Я знаю, что ты понимаешь толк в хорошей еде. Девочкой ты общалась с Элитой – по крайней мере, ходят такие слухи. Ты же не росла на объедках и помоях, как эти тупые болваны с Территорий.

В состоянии хвастливого возбуждения он поднял крышку, откуда наружу вырвалась ароматная волна раскаленного воздуха.

– Иссерли, – причитал повар. – Ну, позволь, позволь, позволь мне отрезать для тебя кусочек!

Иссерли смущенно рассмеялась и поспешно согласилась:

– Ладно, отрезай!

С быстротой молнии Хилис отсек кусок мяса: умение, с которым он владел ножом, можно было демонстрировать на сцене.

– Да-да-да-да, – пробормотал он, распрямившись пружиной.

Иссерли слегка отшатнулась, когда дымящийся, шипящий кусочек возник в каких-то сантиметрах от ее губ, насаженный на бритвенно-острый кончик разделочного ножа. Она осторожно взяла мясо зубами и сняла его со стального орудия.

Со стороны двери раздался чей-то тихий голос.

– Ты сама не ведаешь, что творишь, – сказал со вздохом Амлис Весс.

– Посторонним вход на кухню запрещен, – тут же рявкнул в ответ Хилис.

Амлис Весс слегка попятился: честно говоря, он на кухню и не входил, только просунул в дверь кончик своей черной морды, ну и, возможно, некоторую часть украшенной белой манишкой груди. В любом случае его отступление вовсе не выглядело отступлением: со стороны могло показаться, что он просто встал поудобнее или переступил с ноги на ногу. Технически, он теперь находился вне кухни, что, впрочем, совсем не мешало ему видеть большую часть того, что происходило внутри. И взгляд его был направлен на Хилиса, а не на Иссерли.

Иссерли демонстративно дожевала то, что оставалось от лакомого кусочка, боясь даже пошевелиться. К счастью, мясо было таким нежным, что просто таяло во рту.

– В чем дело, господин Весес? – вымолвила она наконец.

Амлис стиснул челюсти от гнева, и мышцы на его плечах напряглись, словно он собирался наброситься на Иссерли, но он успокоился так стремительно, как если бы ему впрыснули дозу успокоительного.