Фелисьен Марсо - На волка слава…

Стало быть, я их прочитал. В каждом романе Шампьона есть хотя бы одна постельная сцена. Следует подчеркнуть, что он известен своими довольно смелыми эротическими сценами. В шести романах, которые он опубликовал, я насчитал их десять (не считая всяких мелочей). Ладно. А теперь скажите мне: где в реальной жизни обычно происходят любовные сцены? Вы ответите, что это может случиться везде, и что чего только на свете не видали. Согласен. Но как правило. Чаще всего. Постарайтесь вспомнить. Я думаю, что я не буду слишком оригинальным, сказав, что обычно это происходит в комнате, называемой спальней. Я не очень не прав? Скажем так: в восьми случаях из десяти. Это мне кажется разумной средней величиной. Ну так вот! В романах Шампьона все обстоит по-другому. Я проверил.

СТАТИСТИКА ЭРОТИЧЕСКИХ СЦЕН В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЭДГАРА ШАМПЬОНА

В спальне или гостиничном номере 3

В шкафу 1

На обочине дороги 1

В автомобиле 4

В рабочем кабинете 1

Итого: 10

Так вот, я считаю, что моя статистика достаточно убедительна. И показательна. Где тут трусики тети и того самого преподавателя литературы? В шкафу? В шкафу, который стоит здесь, один-одинешенек напротив четырех автомобилей. Я знаю, что любовью можно заниматься везде: хоть в спальне, хоть в такси. Иногда все получается очень смешно. Ведь не всегда есть выбор. Все так. Было бы одно такси или даже два, я бы ничего не сказал. Но ЧЕТЫРЕ (два раза в такси, один раз в частной машине, один раз в прицепе). В четырех случаях из десяти! И даже в пяти, так как я считаю, сюда нужно добавить еще сцену в рабочем кабинете, поскольку тот находился над гаражом. Пять из десяти. Каждый второй случай. Надеюсь, никто не станет утверждать, что это чистое совпадение. У романиста выбор достаточно широкий. Располагайся хоть в удобной спальне, хоть в риге, если не боишься, что солома будет колоться. Стоит только захотеть. Так нет же, есть вот один романист, которому для того, чтобы возбудиться или чтобы создать определенную атмосферу, через раз подавай такие декорации, которые пахнут бензином. Которые ассоциируются с запахом бензина. КАЖДЫЙ ВТОРОЙ СЛУЧАЙ. А ведь есть столько мест, столько запахов, столько ароматов. И каждый второй случай: запах бензина. Разве это естественно? Как все это объяснит тот преподаватель литературы с его трусиками?

Не говоря уже о том, что в моей статистике есть и другие интересные моменты. Они заслуживают более внимательного рассмотрения. Например, сцена на обочине дороги. 31 АВГУСТА, когда все на машинах возвращаются из отпуска. Рядом деревья, птицы, бумажный змей, которого запускают отец с сынишкой. И тут же дорога, несущиеся мимо грузовики, запах асфальта, глушители, выхлопные газы, то есть мир бензина — тут есть о чем задуматься. А одна из сцен происходит в гостиничном номере в южном предместье Парижа. Комната с постелью. Казалось бы, все очень естественно. Но герой сцены, тот, который совокупляется, что он еще делает в жизни, кроме совокупления, какая у него профессия? Он механик. В спецовке. И, конечно же, от него пахнет бензином. И при этом я даже не говорю о взаимной значимости всех этих сцен. А тут тоже можно бы было кое-что прокомментировать. Есть, скажем, три сцены, которые происходят в комнате, согласен, но все вместе эти три сцены занимают двадцать шесть страниц, тогда как одна сцена изнасилования в прицепе — восемнадцать страниц. Нельзя же утверждать, что все это случайно. Нет, в этом что-то есть. Что-то, очевидно, бессознательное и поэтому еще более весомое. Имеющее более глубокий смысл. Нечто такое, что, не будь меня, это так бы и осталось непонятым. Трусики, анархисты? Какая связь? В чем обнаруживается их влияние? Есть только бензин и больше ничего. Вкус бензина. Нездоровое пристрастие к бензину. О котором Шампьон ничего не говорит. О котором он остерегается говорить.

Ну а почему он ничего не говорит об этом? «Я говорю обо всем». Но только не о бензине. Почему? Стыдливость? Стеснительность? Человек, который рассказывает даже историю с трусиками, не должен в принципе стесняться чего-то еще. Тогда почему трусики, а не бензин? Потому что это система. Все та же система. Страх перед системой. Потому, что трусики, это входит в систему. Это вписывается в длинную традицию: туфли у Рестифа де ла Бретона, шлепки по мягкому месту у Руссо, украденный им у кузины платочек. Тогда как канистры с бензином… Может быть, потому, что бензин существует не так уж давно. И Шампьон, вероятно, почувствовал себя немного одиноким. Совсем один со своей канистрой в мире, в котором об этом еще никто не говорил. Совсем один в мире, в котором, возможно, еще никто и никогда не находил удовольствия во вдыхании паров бензина. И он испугался.