- На оскорбить не похоже, - с сомнением сказал Егор. - Юрий Петрович - человек уважительный.
- Уважительный! - насмешливо повторила она. - Скажите честно, если женщина-ну, по минутной слабости, под настроение, по увлеченности, наконец, - перес…- она запнулась, - ну, переночует, хватит соображения утром не совать ей деньги?
- Соображения у нас хватит. Денег у нас нет.
- Он тоже платил не наличными. Просто решил меня осчастливить и потащил ставить этот дурацкий штамп, не соизволив даже поинтересоваться, люблю ли я его.
- Что, силой штампы ставили-то?
- Ну зачем же…-Она вдруг улыбнулась. - Ну я дура, дура я была, легкомысленная, это вам надо? Мне сначала даже поправилось: романтика! А потом опомнилась и сбежала.
- Сбежала, - сердито сказал Егор. - А штамп? От него куда сбежишь?
Длинноволосая растерянно промолчала, и Егору стало жаль ее. Разговор словно поменял их местами, теперь главным в этой кухне был он, и оба это понимали.
- Я паспорт потеряла, - виновато сказала она. - Может, и он так, а?
- Сама завралась и его врать учишь? С новым-то как живешь?
- Хорошо.
- Я не про то. Я про закон…
- Расписались.
- Ах ты, господи!..
Егор вскочил, пометался по кухне. Марина внимательно следила за ним, и во внимании этом была почти детская доверчивость.
- Хорошо, говоришь, живете?
- Хорошо.
- Зови его сюда.
- Что? - Она вдруг выпрямилась, вновь став холодно-надменной. - Вон отсюда. Немедленно, пока я милицию…
- Ну, зови милицию, - согласился Егор и опять уселся.
Марина отвернулась к окну, беспомощно повела опущенными плечами. Она плакала тихо, боясь мужа и стесняясь постороннего человека.
Егор посидел, повздыхал, а потом тронул ее за плечо: - Узнают- хуже будет: закон ведь нарушен.
- Уходите! - почти беззвучно закричала она. - Зачем вы пришли, зачем? Ненавижу шантаж!
- Чего ненавидишь?
Она промолчала. Егор потоптался, помял кепку и пошел к дверям.. - Стойте!
Егор не остановился. Нарочно хлопнул кухонной дверью, услышал, как зло и беспомощно зарыдали у окна, и, выйдя в коридор, распахнул дверь в комнату.
У стола над чертежной доской страдал молодой парень. Он поднял на Егора спокойные глаза, моргнул, улыбнулся. Сказал неожиданно:
- Черчу, как проклятый. Диплом в сентябре защищать.
В противоположном углу в кроватке спал ребенок. А парень с удовольствием потянулся и пояснил:
- Я на вечернем. Трудно!
То ли действительно тишина в комнате стояла, то ли оглох Егор враз на оба уха, а только услышал он жаркий перезвон стрекоз. Услышал, и снова сжала сердце тягостная жалость, снова подкатил к горлу знакомый ком, снова задрожал вдруг подбородок. И услышал еще Егор, как на кухне громко плакала Марина.
- Ну, давай, давай трудись,-сказал он парню и тихонько вышел из комнаты.
Егор поздно вернулся в гостиницу. Съел булку, что Харитина в чемодан сунула, попил водички и улегся. Кровать была непривычно мягкой, но он все никак не мог заснуть, все почему-то ворочался и вздыхал.
Утром он встал позже, чем рассчитывал. Умывшись, спустился в буфет, а там оказалась очередь, и он все боялся, что опоздает.
Кое-как, наспех проглотил завтрак и побежал в министерство, так и не заглянув в забытые на столе тезисы.
А вспомнил он об этих тезисах, когда услышал вдруг собственную фамилию:
- …такие, как, например, товарищ Полушкин. Своим самозабвенным трудом товарищ Полушкин еще раз доказал, что нет труда нетворческого, а есть лишь нетворческое отношение к труду. Я не стану вам рассказывать, товарищи, как понимает свой долг товарищ Полушкин: он сам расскажет об этом. Я хочу только сказать…
Но Егор уже не слушал, что хотел сказать министр. Его враз кинуло в жар: бумажки-то остались на столе, и что в них было сказано, Егор и знать не знал и ведать не ведал. Он кое-как дослушал доклад, похлопал вместе со всеми и, когда объявили перерыв, торопливо стал пробираться к выходу, надеясь сбегать в гостиницу. И уж почти добрался до дверей, но тут гулко покашляли в микрофон, и чей-то голос сказал:
- Товарища Полушкина просят срочно подойти к столу президиума. Повторяю…
- Это меня, что ль, просят? - спросил Егор у соседа, что вместе с ним толкался в дверях.
- Ну, если вы тот Полушкин…
- Ага! - сказал Егор и полез встречь людского потока.
За столом президиума уже не было министра, а сидел председатель да вокруг вертелись какие-то мужики. Когда Егор спросил, чего мол, звали, они сразу зашебаршились, резво схватившись за аппараты.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу