Эрик Сигал - Однокурсники

— Но разве я не лечу?

— Слушай, — спокойно произнес Йони. — Этим ребятам в среднем около двадцати трех лет. А тебе почти сорок. К этому возрасту даже великие спортсмены выдыхаются. Реакция у них уже не та — иногда доля секунды решает все.

— Но у меня-то с этим все в порядке, Йони. Я же знаю. И хочу лететь, хотя бы даже просто следить за техникой.

— Нет, саба, все слишком серьезно, чтобы идти на поводу у эмоций. Ты остаешься здесь. И это окончательное решение.

Джейсон молча кивнул и покинул комнату. Он вышел из здания «Сайерета» и, проскользнув мимо охраны, что было ему не впервой, растворился в ночи.

Операция «Шаровая молния» началась сразу после полудня в субботу, 3 июля.

Сначала погрузили медицинское снаряжение. Затем военную технику. Потом черный «мерседес». Наконец на борт поднялись мужчины, готовые пролететь пять тысяч миль, чтобы спасти людей, и провалить операцию они не имели права.

Четыре неуклюжих «Геркулеса», тяжело прогромыхав по взлетной полосе, оторвались от земли и полетели на юг. В их планы входило совершить посадку для последней дозаправки в Шарм-Эль-Шейхе, самой южной точке израильской территории. Это позволило бы им обеспечить дальность полета.

Главной задачей пилотов было избегать обнаружения самолетов арабскими радарами и предпринимать чрезвычайные меры по сохранению топлива. Поэтому они летели так низко, что из-за порывов ветра над пустыней самолеты непрерывно болтало. И когда они всего лишь после полуторачасового полета приземлились в Шарм-Эль-Шейхе, нескольких членов штурмовой группы очень сильно укачало. А один человек даже потерял сознание.

Как только самолет коснулся взлетно-посадочной полосы и стал выруливать к месту стоянки, Йони приказал медикам сделать что-нибудь с теми из бойцов, у кого желудки сдались раньше, чем прошло проверку их мужество.

Один из врачей покачал головой и пробормотал:

— У нас закончился драмамин. Это наше упущение.

«Будем надеяться, что единственное», — подумал Йони, выпрыгивая на бетонированную площадку, чтобы посовещаться с Цви, который летел во втором самолете. В эту самую минуту проходило заседание кабинета министров, на котором решался вопрос, давать им зеленый свет или нет.

У Цви в самолете тоже были заболевшие люди.

— Думаю, нам придется оставить Йова здесь, в Шарме, — сказал он. — Уж слишком он плох.

— А какое у него было задание? — спросил Цви у Йони.

— Он должен был вести «мерседес», — произнес чей-то голос.

И из-за огромного колеса «С-130» показался Джейсон Гилберт, обвязанный поясом с ручными гранатами и с автоматом Калашникова за плечом.

— Саба, какого черта! — накинулся на него Цви.

— Послушайте, — спокойно и убедительно заговорил Джейсон, — я всю ночь объезжал эту машину. Вы вообще не должны были меня оставлять. А теперь все равно придется взять.

Йони и Цви переглянулись. Старший из них принял мгновенное решение:

— Снимите Йова с самолета. Полезай на борт, Джейсон.

В 15.30 они вылетели из Шарм-Эль-Шейха и направились на юг, держась центральной оси над Красным морем — между Египтом и Саудовской Аравией.

Внизу показались русские военные суда — несомненно, оборудованные радарными установками. Четыре самолета резко ушли на малую высоту к самой поверхности воды и практически заскользили по ней, как летающие рыбы.

Еще четверть часа спустя пришла радиограмма:

«Можете приступать. Любая радиосвязь прекращена. Свяжетесь с нами на обратном пути домой».

Йони вышел из кабины экипажа и спокойно сообщил своим людям:

— Операция началась. Осталось семь часов лету и сорок пять минут на то, чтобы очень постараться и сделать наше дело. Проверьте амуницию и попробуйте вздремнуть, если получится.

Один из бойцов ударной группы, одетый в тщательно подобранную военную форму как у Иди Амина, передал Джейсону тюбик с темно-коричневым гримом.

— Вот, саба, если ты будешь моим водителем, то и выглядеть должен соответствующе. И волосы тоже не забудь намазать. Не думаю, чтобы среди угандийцев были блондины.

Джейсон согласно кивнул и взял театральный грим.

— Это самое трудное, — сказал его товарищ, — ждать, я имею в виду.

— А я привык ждать. Как-то раз просидел трое суток — вел наблюдение за одной шишкой из ООП.

— Да, но как далеко ты находился от израильской границы? — спросил его молодой человек.

— Примерно в восьми милях.

— А здесь — в тысячу раз дальше.

— Но я бы не сказал, что мне не было страшно, — заметил Джейсон.